Почему-то всегда так получалось, что она поддавалась на Ташкины провокации. В эти моменты было совершенно непонятно, кто из них взрослый человек, а кто — дите неразумное.
Дочь важно кивнула, нисколько не смутившись.
— Зеленая юбка очень короткая, очень!
— Вот и хорошо, — улыбнулась Ташка, — ты же не монахиня, чтобы постоянно в длинных ходить!
Алена тоже почесала нос.
— Нет, я не могу. Я ее сто лет не носила и носить не собираюсь! У меня пальто в химчистке, а в куртке и в этой юбке я буду похожа на… Неважно… И волосы мне укладывать часа полтора! Нет, Ташка, и думать забудь.
Спустя некоторое время вдоль тихой улочки прогуливалась рыжая девчонка в пальто, из-под которого торчали заляпанные джинсы. Рядом несмело вышагивала женщина — тоже рыжеволосая — с очень стройными, открытыми выше колен ногами, на которые она косилась смущенно и раздосадованно.
— Ма, давай в центр поедем, что ли!
— Я юбку надела! — напомнила Алена. — Так что выбор за мной!
— Но тут же скучно! А на Плеханова, говорят, новый магазин открылся, с автоматами! Мам!
— Не мамкай!
— Мам! Ну, давай пешочком дойдем, раз ты так погулять хочешь. Тут же недалеко!
Ага, буквально рукой подать! Первые несколько кварталов они прошли бодро, глазея на осенние аллеи, словно присыпанные топазами и рубинами. Потом подкрепились мороженым и продолжали путь неторопливо, вразвалочку, как парочка Винни-Пухов.
— Я больше не могу, — простонала Алена, когда дом оказался далеко-далеко позади, а до центра осталось совсем чуть-чуть.
— Мама! Главное — никогда не сдаваться, — серьезно заявила Ташка и потянула ее за руку.
— Может, на автобусе доедем? — жалобно пискнула жертва собственного ребенка.
Ребенок отказался даже подумать на эту тему.
В центр они прибыли как раз к обеду, устроились в небольшом кафе, и после чашки чая Алена категорически заявила, что остается здесь жить. Ибо сил сдвинуться с места у нее не было.
Ташка молчала, лишь хитровато щурилась. Через несколько минут, как она и ожидала, сидеть сиднем матери надоело. Они выползли на свет Божий и снова зашагали рядом, тихонько радуясь друг другу, прохожим, свободе, ленивому ветру.
И вдруг Алена замерла, как вкопанная.
Прямо перед ней в витрине стоял манекен в чудесном белоснежном пальто. Тонкое, элегантное, с воротником апаш и рукавами, отделанными изысканной вышивкой, оно было прекрасно.
— Ташка, — хрипло окликнула Алена, — посмотри…
— Супер! — мгновенно оценила дочь. — Давай зайдем, поближе поглядим.
Алена быстро взглянула на вывеску, еще раз на витрину, а потом на себя. Какое-то чувствовалось несоответствие. В подобные магазины, должно быть, являлись дамы в норковых шубах до пола, сверкая настоящими бриллиантами и голливудскими искусственными зубами.
— Ма!
Куда от этого денешься?!
— Ну, пошли, пошли!
Внутри было много света и зеркал. На сияющем мраморном полу заляпанные Ташкины ботинки выглядели почти кощунственно. Алена вздохнула обреченно и огляделась, как в музее. Ряды манекенов перемежались кожаными диванчиками, очевидно, для отдыха утомленных трудным выбором посетителей. Кабинки примерочных были задрапированы бархатными шторами, а посреди зала возвышался подиум с эксклюзивными моделями, о чем предупредительно сообщила поспешившая к Алене девица в униформе.
Великолепие магазинного убранства Ташку ничуть не смутило, зато Алена почувствовала себя так, будто по недоразумению очутилась на званом балу в своей старой байковой пижаме.
Девица рядом с ней безостановочно лопотала, хотя и поглядывала с некоторым пренебрежением.
— Мам, померь, а? — прогудела Ташка, остановившись рядом с белым пальто.
Алена замотала головой. Но подошла, вежливо известив девицу, что «мы просто посмотрим, хорошо?» Та разочарованно вздохнула и исчезла в зале.
— Мам, ну чего ты? За примерку денег не берут! Давай!
— Нет! Нет, нет, нет.
— Мам!..
Ташка посмотрела с досадой и, решительно развернувшись, ускакала. Алена стояла, как зачарованная. Конечно, это было не совсем то. Но все же, все же. Она не могла отвести глаз от пальто на манекене.
Неожиданно ее кто-то пихнул в бок. Она, не оборачиваясь, сделала шаг в сторону.
— Извините, — сказал мужской голос, — я вас не заметил.
— Ничего, ничего, — пробормотала она и тут вспомнила о вежливости, и повернулась, изобразив на лице любезную снисходительность.
Ей пришлось задрать голову. Незнакомец, в магазинном отупении налетевший на нее, был очень высок. Оттуда, сверху, глядели с ленивым интересом холодные, голубые глаза.
— Мам, твое пальто стоит, как целый слон! — раздался Ташкин вопль. Через миг она сама оказалась возле Алены и махнула в сторону приближающейся девицы в униформе: — Я все равно консультанта позвала!
— Что ты так орешь? — смущенно поинтересовалась Алена.
Ташка обиженно засопела и перевела взгляд на мужчину, который с любопытством прислушивался к их разговору.
— Здрасте, — вежливая девочка изобразила свой коронный книксен и осведомилась ласково: — Вы тоже пальто присматриваете? Для жены?
— Наташа! — одернула ее мать.
— Здравствуй, — как ни в чем не бывало откликнулся незнакомец. — Я пальто не присматриваю, у меня уже есть. А жены нет.
Алена покосилась на него и убедилась, что на нем, действительно, было пальто. Черное, длинное, очень стильное.
— Кирилл! Кирюша! Посмотри, пожалуйста! Незнакомец с досадой качнул темной головой — наподобие мула.
Хорош враль! Жены у него нет! А эта юная нимфа, выглядывающая из примерочной, стало быть, его внучка?!
Алена негромко фыркнула, придя в замешательство от собственных мыслей.
— А говорите, жены нет! — ухмыльнулась и Наташка, по-свойски подмигнув верзиле, и Алена пожалела, что не обладает сверхъестественной способностью проваливаться сквозь землю. А еще о том, что ее дочь не осталась сегодня дома.
Кирилл внезапно развеселился и доверительно сообщил этому рыжему бесенку:
— Какая жена? Это моя тетушка. Из Бразилии.
— Где в лесах живет много диких обезьян? — уточнила Ташка.
— Наталья! — Алена решительно схватила ее за рукав и потащила в сторону.
Кирилл, улыбаясь, направился к примерочной, где так и сяк крутилась Лика.
— Ну?
— Отлично. Берем.
— Ты это говоришь, только чтобы побыстрей меня уволочь отсюда!
Он возвел глаза к потолку, потом глянул на часы и снова уставился ввысь. Сколько можно?!
Мимо них прошла девушка в униформе. Анжелика томно взмахнула рукой:
— Извините, вернитесь, пожалуйста! У вас есть такая же модель, но чуть светлее? В этом я выгляжу немного старше, — кокетливо добавила она.
Девушка слушала терпеливо, но Кирилл был уверен, что в душе у нее царила буря, подобная его собственной. Анжелика за два часа кого угодно довела бы до истерики.
— Такой же модели, к сожалению, нет, — вежливо ответила девица, — но вы можете примерить вот это.
Она, как заправский экскурсовод, указала ладонью на манекены, возле которых стояли давешние рыжики. Дочь и мать. Первая — забавная и храбрая, как маленькая мартышка. Кирилл неожиданно поймал себя на том, что с удовольствием поболтал бы с ней еще. Обычно дети оставляли его равнодушным. Эта — немного Пеппи-Длинный-Чулок, чуточку Алиса из Зазеркалья, взрывчатая смесь детской непосредственности и взрослого цинизма, с лукавыми глазами и колким язычком — привела его в дивное расположение духа. Он даже на минуту забыл, что злился из-за двухчасового ожидания.
Сейчас Кирилл с удовольствием наблюдал, как девчушка вертится юлой вокруг манекена в белом пальто и в чем-то яростно убеждает свою матушку. Ту еще квочку, судя по всему.
В матушке этой если и было что-то интересное, так только волосы. Сама тетка, бледная поганка, зажатая какая-то и востроносая, будто старушка из сказки про Ивана-дурака, выглядела скучно. А волосы — очень даже весело и необыкновенно. Рассыпчатые, пламенные и с виду очень мягкие. Хотелось проверить, так ли это на самом деле.
Он нахмурился, мрачно раздумывая, откуда вдруг появилось такое желание.
— Пожалуйста, посмотрите, — обратилась к Лике девушка-консультант, принимая у нее забракованную темную модель, — я сейчас приглашу кого-нибудь, чтобы помочь вам. Извините.