Внимая пожеланиям картин, Джим и не заметил, как они подошли к двери гостиной. Не давая мальчику заглянуть внутрь, дядя Билл надавил на ручку и, когда в коридоре показалась едва заметная светлая полоса, исходящая из комнаты, мужчина громко спросил:
- Ну что, вы готовы? Я могу вместе с Джимом входить, или ещё подождать?
Из гостиной донеслось шушуканье и бормотание, которое быстро прекратилось.
- Да, можете входить.
Дядя Билл неспешным движением открыл дверь до конца. Свет, будто бы усиленный в несколько раз, ослепил мальчика, вынудив того прикрыть глаза руками. Когда глаза привыкли к яркому свету, перед взглядом предстали оставшиеся члены семьи. У потолка висел плакат с чётко выведенными словами «С днём рождения, Джим! Тебе наконец 13!». По бокам от Старшего и Джереми, на различных полках и шкафах висели праздничные ленты самых любимых цветов мальчика - фиолетового и сиреневого.
Из двоих стоящих перед ним людей, первым на мальчика среагировал Старший. Он подошёл к Джиму и, положив тому руку в белой перчатке на плечо, заговорил с ним:
- Доброе утро, Джим. Я надеюсь это не мы тебя разбудили?
Как всегда, его голос был низким, басистым и… успокаивающим.
- Нет, нет! Я сам проснулся! Вас я даже не слышал. Мне вообще показалось, что я один дома!
-Ха-ха-ха-ха. Ну понятно.
Внимательно слушая своего любимого старшего брата, Джим с нетерпением ждал дальнейших слов:
- Ну, как я погляжу, за последнее время ты умудрился подрасти. Гляди такими темпами и меня догонишь, а то и выше этого медведя станешь! - Старший посмотрел на дядю Билла, протянув другую руку к нему. Указывая на того всей кистью, он смерил мужчину напротив взглядом и продолжил:
- Ладно, я думаю наш шеф-повар должен был уже всё приготовить. Стол уже сервирован, как вы можете видеть.
Продолжая придерживать Джима за плечо, Старший сделал пару шагов вперёд, а после, подтянув к себе мальчика, пошёл к столу. Половицы приятно поскрипывали под ногами. Джиму представилось будто бы они идут по струнам излюбленной Биллом скрипки. И хоть это длилось не долго, мальчику было достаточно и этого звука, который сочетался с треском горящих в камине не удавшихся картин. Создавалось впечатление причастия к старому, как сам дом, ритуалу.
Когда ноги коснулись ковра, а за спиной остался уютный лопоухий диван, именинник заметил необычный, старый сервиз, расставленный на обеденном столе. Сверкающая посуда своим сиянием приветствовала их. Джим знал, что только в такие значимые праздники её доставали из серванта, и был польщен таким вниманием к себе.
Подведя Джима, Старший придвинул стул для мальчика во главу стола. Не веря собственным глазам, счастливчик спросил у брата сдавленным, тихим голосом:
- Я правда могу занять твоё место?
Продолговатое, бледное лицо Старшего тронула едва заметная улыбка. За слегка обнажившимися острыми зубами прозвучали нотки снисходительного смеха. Впрочем, они так и остались лишь отголосками. В слух же Старший сказал:
- Конечно, Джимми. Сегодня ты можешь сесть на моё место. Как-никак у тебя сегодня праздник! К тому же ты долго не болел, а такое нужно поощрять.
Все ещё не особо веря услышанному, мальчик неуверенно устроился на стуле, то и дело бросая настороженный взгляд на своего брата. Однако, Старший просто уселся на место рядом и о чём-то задумался. Возникшая тишина была нарушена гулом голосов, раздавшихся из коридора. Это у неразлучной троицы вновь возник спор о каком-то пустяке. Однако, подойдя к двери, они замолчали. Ранл, шествовавший впереди, открыл дверь для своей неуклюжей команды и громко заявил:
- А вот и еда-а-а!
Старший скривился от такого обилия звуков и обратился к ним так, будто говорил сам с собой:
- Мне интересно, а не могли бы они говорить потише и так не шуметь.
Взгляд главного в семье многотонным грузом лег на Ранла. Юноша сразу же осекся и уже не столь воодушевлённым голосом уточнил:
- Ты же сам хотел, чтобы всё было по-праздничному. А какой праздник без шума и криков?
- Ну, здесь они правы, - подсоединился к диалогу дядя Билл, а встретившись взглядом с Старшим добавил: - Ты сам говорил, что сегодня все смогут отдохнуть.