- Ничего подобного. Меня просто раздражает, когда ты становишься меркантильной. Деньги – не смысл жизни. Они всего лишь то, что прилагается к ней.
Маргарита молча смотрела на Кирилла, оставаясь при своем мнении.
- Одним словом, Наумов, ты просто лирически настроенный дурак. Я повторяю, дело твое. Но потом, что бы ни приходил ко мне плакаться в жилетку, ясно? – передразнив его тон, проговорила Рита.
- Ясно, - смиренно ответил мужчина, и Марго вновь узнала в нем того Кирилла, в которого была влюблена в студенческие годы. И снова стала его на веки.
Женщина сдержанно улыбнулась Кириллу в ответ и двинулась прочь. Наумов ее по-настоящему беспокоил.
Он стал странным, другим.
Рита снова оглянулась на Кирилла.
Мужчина стоял в центре своей галереи, и внимательно осматривал уже начавшую вырисовываться картину. Здесь он был на своем месте. Наумов казался увлечённым процессом, пока глаз его не зацепился за семь портретов. Коллекция фей.
Марго обратила свой взор на юную Семенову, и позавидовала ей. Казалось, она завладела его вниманием на довольно продолжительный срок. Если Ксения позировала для Кирилла, значит, они знакомы. Неужели Кирилл изменил своей драгоценной Наташе?
- Кир! – позвала она.
Наумов удивленно оглянулся. Так его давно никто не звал.
- Что это за фривольное обращение, Петрова?
Казалось, шутливых перепалок Риты и Кирилла, никто не замечал.
- Иди-ка сюда, мне надо спросить кое-что важное у тебя, - Рита двинулась в свой кабинет.
Это место Марго обожала. Она держала свою галерею давно, многие знаменитые художники выставлялись здесь, и галерея пользовалась довольно не плохим спросом. Но личный кабинет Риты был ее любимым местом во всей галерее. Небольшое помещение, отгороженное от основной галереи толстым стеклом, внутри которого постоянно переливалась голубоватая вода. Дверь была простой, стеклянной, но ее никто не замечал, за всем этим великолепием. В центре кабинета, словно огромная таблетка, на маленьких белых круглых ножках стоял диван, на полу валялась шкура белого медведя, стены украшали элегантные светильники, на окнах, вместо штор, от высокого потолка до пола, висели занавеси из ракушек. На стенах висели длинные ряды, обтрепанных декоративных циновок. У окна с ракушечной занавеской, стоял большой стол, на белых плетеных ножках, со столешницей, такой же, как стены. В ней все время проходила циркуляция воды. На краю стола замерла белая ваза из матового фарфора с плавными изгибами. В ней нашли свое прибежища сухоцветы.
Ни картин, ни бумаг. Куда все это спрятано?
- Ритка, дай мне телефон твоего дизайнера, - протянул Кирилл, изучив комнату.
- Ты знаешь, мой телефон, - сказала женщина, и, поправив очки, села за стол.
- Талантливый человек, талантлив во всем.
- Не переводи тему разговора.
- А где все твои бумаги?
Рита сжала губы, стараясь не рассмеяться и выглядеть строго. Она поднялась из-за своего стола, и отодвинула одну из циновок. Под ними, встроенными в стену, оказались полки для бумаг. И только сейчас Кирилл заметил сбоку шнурки, именно они поднимали циновку, как жалюзи, при необходимости.
- Умно, - выдохнул он, и распластался на диване.
Рита снова села за свой стол в своем белом кабинете, выделяясь темным пятном.
Странно, но она жутко напоминала Кириллу, Наташу.
- Кир? Я хочу спросить у тебя кое-что. Ты можешь мне, конечно, не отвечать, это только твоя жизнь. Но мне ты можешь доверять.
Улыбка медленно сползла с его лица. Он принял более напряженную позу, вглядываясь в лицо старой подруги. Честно говоря, Ритка ему нравилась всегда. Жесткая, упертая, с железной хваткой, и всегда рядом.
- Что тебе надо?