- Да, так и сесть.
- Ну и что случилось?
- Лиана не та женщина, которая мне нужна, только и всего.
- Незачем юлить, милый. Я ведь знаю, что это не так. Ты был от неё без ума. Она тоже казалась очень влюбленной. Вы ведь уже полтора года вместе.
- Мама, она модель. У нее контракт. Сегодня здесь, завтра Мадрид, послезавтра – Дубай. У меня другие планы.
- Ты бросил ее, из-за того, что она не захотела бросить карьеру?!
- И поэтому тоже.
- Но, Макс! Это подло!
- Я знаю.
- «Я знаю»?! И ты так спокойно об этом говоришь, сынок…
- Мама…
Ольга смолкла, уловив в интонации сына предупреждение. Именно так говорил Иван в преддверии яростной вспышки.
- Не надо на меня давить, ладно?
Ольга смутилась. Она совсем позабыла, что ее сын не ребенок.
- Прости. Просто… я очень хочу внуков.
- Если ты их хочешь, - улыбнулся он, - ты их получишь, - и поцеловал маму в гладкий лоб.
Ольга засмеялась.
- Не надо понимать мои слова буквально, дорогой. Я хочу знать, что у вас все будет хорошо.
- Так оно и будет.
- Дай бог.
Максим обнял мать. Ей уже сорок восемь лет. А ему уже тридцать. Он хотел семью. Он мечтал о своей семье, он лелеял надежды о ней с Лианой. Но амбициозная модель не изъявила желания оставлять после себя потомство, хранить верность любимому, и переехать в Россию.
Она повела себя жестоко, отказав ему в свадьбе, и тут же окунувшись в разврат со своим знакомым фотографом. Как подло! Он застал ее в гримерке, на диване, где Лиана и ублажала его. Когда Макс появился, она сказала, что не желает его видеть. Что никогда его не любила. И жила с ним только ради того, что бы ее имя чаще повторяли в прессе.
Максим просто ушел.
Совсем как тогда, с Катей. Он летел к ней, в Москву на крыльях любви. Боевые раны еще не зажили, тело ломило, но он был счастлив, что они, наконец, встретятся. Он пришел в Катину квартиру, девушка завела его в бедную, облезлую кухоньку с заляпанной печкой, усадила за стол, налила чаю, и сообщила, что вышла замуж за другого мужчину. Как подло!
Казалось, вся женская братия объединилась, для предательства.
Макс пообещал не впускать женщин в свое сердце. Но как построить семью без любви? Как?
Мужчина проводил маму до комнаты, а сам двинулся в свою. Закрыл дверь, включил свет. Старые футбольные награды все еще стояли здесь, на невысоких полках его детской комнаты. Плакаты «Led Zeppelin» и «Rolling Stone», выгорели, и обтрепались по краям, но по-прежнему были на своих местах.
Максим сел на свою узкую кровать, и задумчиво потер подбородок. Может Лена все же права. И именно Вика ему нужна? Во всех отношениях?
Ночную тишину нарушил перезвон сотового телефона. Ксюша разлепила глаза, и схватила трубку. На дисплее высветился не знакомый телефон.
- Алло? – хрипло, спросонья ответила она, и неожиданно притихла, наконец, проснувшись, и осознав, кто это ей звонит.
- Я тебя не разбудил? – послышался голос Кирилла.
- Нет. Что случилось? – девушка не могла понять, в чем дело. Почему он звонит за полночь?
- Ксюша, я решил. Я брошу Наташу, - сказал он, как отрезал.
Девушка поморщилась в темноте. Нет, нет. Он не должен этого делать из-за нее.
- Ты ради этого позвонил? Если да, то зря. Я ни за что в жизни не буду строить свое счастье на чужом несчастье, ты меня слышишь? – шепотом, что бы ни разбудить Вику, но, тем не менее, повысив голос, сказала она.
- Ксюша, я просто хотел…
- Она плакала, Кирилл, - перебила девушка, прежде чем согласится на его уговоры, - Она обо всем догадалась, просто не знает что это я, и жалуется мне на меня, - на глазах Ксюши навернулись слезы, голос дрожал, - И что? Как мне, по-твоему? Я не хочу так, и так не будет.
- Тебе не кажется, что уже поздно что-то менять? – холодно спросил он, и, помолчав, добавил, - Ты была со мной. Ты меня любишь. А я люблю тебя.
- Я не люблю тебя, - произнесла она, стиснув зубы.
Кирилла замолчал. На том конце провода воцарилась гробовая тишина.
- Ты говоришь неправду, - наконец, сказал он.
- Кирилл, это просто секс, - утирая слезы со щек, говорила девушка, словно ощущая какой болью ее слова, отзываются в его душе, - Если бы я знала, что твоя невеста, это моя сестра, я бы ни за что…
- Хватит! – заорал он, - Ты права, я позвонил не за этим. Твоя картина продана. Немецкий институт заинтересовался твоим творчеством. Тебе есть куда записать его телефон?
- Сейчас, - Ксюша дотянулась до своей сумочки, достала оттуда блокнот и ручку, - Говори.
Кирилл продиктовал, Ксюша молча писала, глотая слезы.
- Это все, - сказал он.
Семенова проглотила ком в горле, и сказала:
- Все, - после чего почти хладнокровно отключила телефон.
- Это он звонил? – послышался в темноте голос Вики.
Ксюша посмотрела на силуэт подруги.
И ее «Да», затерялось в потоке рыданий. Вика обняла Ксюшу.
- Перестань плакать, Семенова. Тебе фамилия не позволяет раскисать.
- Мне так больно, так плохо.
- Я знаю, милая, знаю.
Ночь стояла тихая, и рыдания юной художницы были слышны по всей поверхности земной. Но кому они нужны в потоке современной жизни?
Кирилл смотрел на осколки своего телефона на полу, и почувствовал ее слезы. Но пообещал себе не приближаться к ней, если она этого не захочет, не придет сама.