- Езжайте, милая, - вставил Скворцов, - а я пока поработаю на славу!
Маша кинула на него опасный взгляд.
Николай Николаевич тяжело вздохнул.
- Ну что ж, Машенька. От вас мне нужна только работа, а не вы лично. Вы же прекрасно сможете работать удаленно?
Маша неуверенно кивнула, не понимая, куда клонит Голицын.
- Вот и прекрасно. Езжайте. И Сергей поедет с вами. У вас найдется место, где можно будет его разместить? Дело в том, что вам потребуется в первую неделю придумать совместный проект. Если ваша работа меня устроит, тогда перейдем к работе над индивидуальными проектами.
- Постойте, - встрепенулся Скворцов, - а как же общение с прессой? Съемки рекламы? И прочее? Мы должны оставаться в городе!
- Прекратите, Сергей. Я же сказал, в первую очередь, мой проект.
Семенова и Скворцов переглянулись взгляды.
- Хорошо.
- Как скажите, Николай Николаевич.
7.
Ольга Петровна Семенова сидела за широким столом, с черной, лаковой столешницей. Перед ней стоял открытый ноутбук, слева белая кружка полная горячего дымящегося кофе.
Но Ольга смотрела поверх стола, ноутбука и чашки. Ее взгляд был устремлен сквозь распахнутые двери балкона. Верхушки деревьев, которые были замечательно видны на уровне второго этажа, колыхал легкий ветерок, яркие лучи солнца пронзали молодые зеленые листочки.
Но Ольга их не видела. Она не замечала, как раздуваются парусом занавески из тончайшего шелка, поглощённая своими волнениями.
Ольга беспокоилась о детях, как и любая мать.
Что с ними стало? Они клянутся, что приедут. Но приедут ли? Семеновы славились крепостью своей семьи, а теперь дети не хотят ее видеть.
Послышался стук железнодорожных колес.
Лесополосу вокруг дома Семеновых пресекала железная дорога. Ольга так привыкла к этим звукам, что не сразу поняла, что к ее дому подъехала машина.
Женщина вышла на балкон.
Не смотря на свои сорок восемь лет, Ольга Петровна оставалась в прекрасной форме. Золотистые локоны по-прежнему обрамляли ее лицо, как и тридцать лет назад. Голубой брючный костюм подчеркивал статную фигуру. Ольга Петровна напоминала Любовь Орлову, без присущего ей фанатизма, и пластических операций. Удивительно, что ни одна из дочерей не унаследовала красоту матери, все дочьки, и сын, были темноволосыми и темноглазыми, каким когда-то был Ваня.
Да, теперь Иван Семенов другой. Грузноватый, вместо густой черной шевелюры, лишь плешь и седина.
Ольга перегнулась через перила балкона и узнала черный «BMW» Маши. Та вышла из машины, злобно хлопнув дверью, и на ходу снимая пиджак.
- Входи, Маш, там открыто, - крикнула женщина дочери, и направилась к лестнице на первый этаж, чтобы встретить гостью.
Когда Ольга спустилась, Маша уже раскидала свои вещи по кремовым диванам гостиной, и двинулась к бару.
- Ты не хочешь меня приветствовать?
Маша чмокнула мать в щеку и вновь вернулась к бару.
- У папы был коньяк, - пробормотала она, ныряя за бар и скрываясь из виду.
- Что-то случилось? – осторожно спросила Ольга.
- Помнишь… - раздался приглушенный голос Маши из-за стойки, сопровождаемый перестукиванием бутылок, - … я рассказывала тебе про Голицына? Что проверял меня последнее время? Черт, мам, где отцова выпивка?!
- Я ее ликвидировала, доченька, для тебя напиток в холодильнике. И что?
Маша выбралась из-за стойки с пустым стаканом.
- Так вот, я с ним сегодня встречалась, - Маша скрылась на кухне и продолжила там, хлопая дверями холодильника, - оказалось, что у этого гнусного старикашки есть еще одна кандидатура на раскрутку бренда Голицына! – Маша снова хлопнула дверью и вернулась со стаканом, полным молока.
Ольга не перебивала, ожидая продолжения. Всегда сдержанная Мария со своей всегда приглаженной, строгой прической и консервативной одеждой, сейчас была просто на грани срыва. Она металась по комнате, как тигр в клетке, из одного угла в другой, со стаканом молока в руках, жестикулировала и почти кричала.
- Ты не будешь против?
Ольга виновато потупилась.
- Прости, я прослушала. Что ты говорила?
- Очень мило, мама! Спасибо за понимание!
- Да в чем дело?
- Голицын хочет, что бы я работала с этим мерзавцем в паре. Нужно подготовить совместный со Скворцовым проект, как раз на неделе, когда у тебя намечены празднества. Ты не против, если этот гад поживет у нас в это время? Можешь приготовить для него будку Барса. Ему понравиться жить в собачей конуре. И откуда он взялся? Как посмел этот старикашка так поступить со мной? СО МНОЙ?! Все бизнесмены готовы драться за то, чтобы я раскручивала их продукт! А он… он… - Маша бессильно села на диван, - Что делать?