Знакомство с Лаурой
Для того, кто всю жизнь провёл под боком у сестры, своя комната, пусть — без окна, пусть — без отопления и света, пусть с плиткой на полу вместо паркета — это как номер люкс.
Аня засыпала и тут же просыпалась, а проснувшись, включала свет, чтобы убедиться: она одна, и всё вокруг устроено так, как хочется ей.
На табло электронных часов высветились четыре ноля — четыре прямоугольника. Как двери лифтов, ведущих в завтрашний день. Между первой и второй парами — две точки-кнопки. На какую нажмёшь? Какой лифт придёт первым и увезёт тебя в завтра?
В квартире тишина, окон в комнате нет, и сюда не доносятся уличные шумы.
«Ток-ток-ток» — как будто кто-то стучит по пластмассовой коробке карандашом. «Ток-ток-ток».
Аня открыла глаза. Четыре ноля на часах. И вдруг один ноль вспыхнул ярче других, и словно дверца приоткрылась. А из дверцы в комнату шагнуло существо.
Большеголовая кукла с огромными глазами. В золотом платье. Серебряных колготках. Туфельках, усыпанных драгоценными камнями. В очках со стразами. В бриллиантовой диадеме. В бусах из золотых шариков разного размера. На каждом пальчике — колечко с камушком. В ушах — серёжки.
Глазам больно смотреть. Хорошо, что это сон!
Аня легко поднялась с раскладушки. В комнате было светло, сон потому что. Она взяла куколку в руки, чтобы рассмотреть.
— Как сама? — поинтересовалась куколка.
Аня не испугалась — ведь это сон. Но куколку из рук выпустила, а потом сказала:
— Ну, ты и вырядилась.
— Богато? — спросила куколка, попрыгала по столу и крутанулась вокруг своей оси.
— Слишком. Называется «Я надела всё лучшее сразу».
— Так это же хорошо! Тебе нравится? Хочешь так же одеваться?
— Нет, — ответила Аня и вернулась на раскладушку. Плюхнулась на неё, задние ножки подкосились и Аня съехала на пол. Ударилась.
— Больно? — с интересом спросила куколка.
— Во сне больно не бывает, — ответила Аня. Но ей было больно.
— Сказать или сама догадаешься? — поинтересовалась куколка и уселась на стопку книжек, нога на ногу, ручки скрещены на груди.
Аня поднялась с пола, поправила раскладушку. Осторожно села ровно посередине. Только сейчас она заметила, что торшер включён — оттого и светло в комнате.
— Ты домовая? — спросила она у куколки.
— Мышь бывает домовая!
— Хорошо, как тебя называть?
— Один поэт Лаурой звал.
— Петрарка?
— Василий. Жил тут такой, за три человека до тебя. Могла бы его спасти и желание исполнить.
— Тут что, многие жили?
— И жили. И переставали жить, — ответила Лаура. — Нервный народ вы, люди.
— А как тебя родители назвали?
— У планетян не бывает родителей. Мы всегда были.
— Вы — инопланетяне?
— Планетяне. Дети планеты, понятно?
— Ты родилась из недр Земли?
— Вот ещё.
— А от кого ты произошла?
— От старших, которые защищают. Они были раньше всех. Когда кто-то из планетян пропадает, его надо заменить, чтоб нас всегда было равное количество. Тогда на время позащищать просят средних. Они защищают, а старшие думают. Обо всём хорошем. Долго думают, не отвлекаются ни на что. Из вот этих хороших мыслей появляется новый планетянчик. Говорят, когда меня выдумывали, кто-то отвлёкся и подумал о себе. Вот я такая и получилась.
Из рассказа золотой куколки выходило, что планетяне — это разумные («Действительно разумные, а не как вы» — примечание Лауры) существа, живущие рядом с людьми.
Они силой мысли умеют менять реальность. «Колдовать?» — переспросила Аня. «Создавать!» — поправила Лаура.
Планетяне могут навыдумывать что угодно — но только для других. Чтобы получить что-то для себя, нужно об этом попросить. А Лаура не хотела просить, не хотела ждать. И однажды попробовала создать для себя. Получилось! Это было здорово! Желай что хочешь, и никто тебе не нужен.
Но раз тебе никто не нужен, то и ты никому не нужна. У планетян всё логично, они же разумные, не то что люди.
И Лауру изгнали.
Планетяне могут быть невидимыми, могут выглядеть как пожелают, но только пока бодрствуют. А когда спят — превращаются в какое-нибудь маленькое существо, не больше котёнка. И вот тут Лаура поняла, что осталась без защиты старших. И даже средних.
Она попросилась обратно, и её приняли. Ведь изгоняют не для того, чтобы ты умер, а чтобы понял.