— Ты меня во френдзону решила засунуть? — Бледными губами пробормотал он. — Серьезно?
— Почему все с таким пренебрежением говорят слово «френдзона»? — Аронст опустила руки и сжала кулаки. — Между прочим дружба — дорогого стоит. Дружба, в каком-то роде, ценнее чувств. Чувства — это гормоны, это пройдет. Это когда тебя тянет к человеку физически. А дружба… когда ты понимаешь, что с человеком классно и без этого всего. Когда здорово без секса, просто как с собеседником. За чашкой кофе, или стаканом виски, не важно. Так что… ты классный, Макс, я хочу с тобой дружить. В самом деле дружить, а не делать вид, что мы друзья, чтобы называть случайный секс сексом по-дружбе.
Любое влечение имеет срок годности. Когда оно заканчивается — прекрасный принц может выставить любовницу за порог, если она не из одной касты с ним. С дружбой же все по-другому. При частом общении моральный комфорт с человеком может не иметь срока давности. Так что с прекрасным принцем лучше дружить, нежели набиваться ему в принцессы.
— Изящный способ отшить еще раз. Да уж. — Парень чуть наклонился, в его глазах сверкнуло нечто странное. Ненормальное. — Я тоже не против дружить, конечно. Только с поцелуями. С сексом. Это принципиально. Да, с человеком может быть хорошо и «без этого всего», но с «этим» еще лучше. Тебе самой разве не нравилось чувство, что в тебя кончают? Не нравилось, когда тянут за соски, мнут задницу? — Он пугающе прищурился.
— Циничный пошляк. — Дэлл поджала губы. — Я сказала, я не буду. Что тебе еще нужно?
— Будешь. — Грегораст злостно вытаращил глаза. Казалось, молодой человек постепенно трескался, постепенно терял терпение. — Ты будешь, я достаточно перед тобой наунижался.
— Не. Буду. — Девушка прищурилась. — Не хочешь дружить — черт с ним, но спать с тобой просто потому, что ты потребовал, я не буду.
Он чувствовал, как начинало дергаться нижнее веко. Хотелось сейчас схватить её за лицо. Сжать. Поставить перед собой на колени и сказать, что она будет. Обыкновенная, посредственная, неинтересная Миннесотка, с самой посредственной на свете внешностью и посредственной фигурой. Хотелось сказать, что он сделал одолжение ей тем сексом на пляже, просто сейчас нужно повторить. Просто потому что… нужно. Нужно, и все тут.
Однако сейчас на него из темноты смотрело, как минимум, три стеклянных глаза скрытых камер. Тогда, в туалете клуба ему было почти плевать на это, но сейчас… Макс слишком много труда вложил в эту ночь, чтобы просто вырезать её с камер. Шоу… должно продолжаться.
— Я тебя люблю. — Едва не сквозь зубы повторил он, безотрывно глядя сквозь ночь на мягкие влажные губы. — Хочешь, я дам тебе денег, чтобы ты провела со мной ночь? Много денег. Не отнекивайся, тебе понравилось в прошлый раз. Так почему бы не сделать это снова? Хотя бы… из выгоды. Я хочу тебя.
Она поперхнулась. Дыхание учащалось, хотелось отступить, но ноги ощущали широкую кровать прямо позади. Он это сейчас серьезно? Грегораст ей предлагает… деньги за секс?
С одной стороны, можно дать ему пощечину за это предложение, развернуться и уйти. С другой… они уже спали вместе, кроме того, Аронст вечно не хватало денег. Иногда девушка подрабатывала, иногда ела овощи с маминой фермы. И плевать на эту бедность, ничто не стоило акта проституции. Ничто не сможет компенсировать боль ночи с чужим мужчиной. Ничто, кроме одного.
Чувств. Сейчас ей предлагал деньги за секс тот, рядом с кем неустанно колотилось её крошечное сердечко. Кому она сейчас не говорила правду, а перед кем старательно отрабатывала актерский дар. Потому что он типичный мажор. Потому что он такой же как все. Тот, на кого нельзя рассчитывать, тот, кто позволяет лезть себе в трусы красивым и статусным девушкам. Пошлый. Порочный. «Любовь» для него — вспыхнутое, как лампочка, чувство. Поверхностное и возбуждающее, не более. Он такой же, как все. Не особенный.
Вот только знание этого факта чувств не убирало. Оно резало. От осознания его порочности хотелось заплакать. Ведь так хотелось верить, что он не такой, как другие. Так хотелось.
Парень видел сомнение в её глазах. Одно это сомнение сейчас было сродни комплименту. Молодой человек прищурился и медленно улыбнулся.
— Десять.
— Что «десять»? — Дэлл сжала зубы.
— Десять тысяч долларов. За одну ночь. Что скажешь?