И, кажется, одновременно что-то сделал, отчего и Алик, и Валерия проследили, как от старика-некроманта к ним приближается нечто.
— Алик, осторожно… — не выдержал, предупредил Адриан Николаевич.
— Спасибо, дедушка, — кивнул юноша и поднял глаза на рассерженного старика-некроманта. — Мне очень жаль, но у вас ничего не выйдет. Я не отдам вам Валерию. Да если вы даже заставите её, если даже она уедет с вами — спустя время она всё равно вернётся ко мне. Пусть ей придётся бежать по заснеженным дорогам несколько часов. Но она прибежит ко мне. Потому что так хочу я.
— Да ты!! — задохнулся от ярости Морис Дорофеевич. — Кто ты такой, чтобы угрожать мне?!
— Я пока не угрожаю, — пожал плечами Алик. — Я реалист по жизни. Поэтому и предупреждаю вас. И не вызывайте своих адских тварей впустую. На меня они всё равно не нападут, — уже ухмыльнулся он. — Они слишком сильно меня любят.
Старик-некромант вспыхнул от ярости и с медленной угрозой зашагал на парочку, стоявшую в дверях. Во время этого опасного движения он всё же невольно всматривался в мальчишку-мага, который так легкомысленно посмел прекословить ему. И чуть не споткнулся в паре-тройке шагов от двоих.
— Лель!.. — выдохнул он, выпялив на юношу обомлевшие глаза. И попятился.
И только Ангелика Феодоровна, насторожённо следившая за сценой возле двери, сумела считать с губ Алика странную фразу: «Вот так и встретились любовь и смерть…»
Когда пятившийся старик-некромант упёрся в край столешницы, Ангелика Феодоровна снова легонько хлопнула по столу и скомандовала:
— Адриан, подай Морису стул. Морис, садись. Будем договариваться! Алик, можете быть свободны.
— Можем, — согласился юноша и увёл девушку, которая отчаянно цеплялась за него.
Старик-некромант буквально рухнул на стул, машинально стирая со лба обильный пот и заворожённо, но с отчётливой безнадёгой глядя вслед ушедшим, на опустевший дверной проём.
Мимо него с писком: «Игорь, подожди меня!» проскочила Алика. Вежливая девочка, прежде чем пропасть, закрыла дверь. В последние секунды она улыбнулась — и Ангелике Феодоровне показалось, что девушка улыбается совершенно выбитому из колеи Морису Дорофеевичу.
Сыновья, догадавшись, что дело начинает принимать иной, мирный оборот, немедленно повытаскивали из-под стола стулья, чтобы сесть — правда, подальше от Мориса Дорофеевича, ближе к матери. Но такая расстановка сидящих была не оттого, что мужчины побаивались грозного гостя. Нет, сыновья этим перемещением показывали, что они не просто свидетели недавнего эпизода. Они часть семьи, сплочённо готовые защитить мать и дом.
«Наконец-то, — ехидно отметила Ангелика Феодоровна. — Наконец-то они перестали мямлить!»
Спустя считаные минуты вернувшийся Игорь принёс из кухни в гостиную поднос с чаем на всех четверых.
Старик-некромант покорился судьбе. В размеренной беседе разок у него даже вырвалось, что он впервые в жизни видит и Леля, и такую его силищу.
Ему рассказали всё о внуках и их силе. О чувстве между Аликом и Валерией.
Решение по внучке Морис Дорофеевич оставил, как он выразился, на усмотрение семьи Ангелики Феодоровны, лишь раз обмолвясь:
— Может, Валерия всё-таки останется в агентстве?
— Боюсь, Алик не одобрит эту идею, — спокойно ответила Ангелика Феодоровна.
— Алик — имя неполное, сокращённое? — уже осторожно спросил старик-некромант.
— Полное, — покачала головой хозяйка дома, понимая, что пытается узнать Морис Дорофеевич. В некоторых языках это сильное имя значит «возвышенный». Что значит — плюс к той силе, которую продемонстрировал правнук.
Немного приподнятые в напряжении, плечи старика-некроманта обречённо опустились… За чаем не сразу, но договорились, что сегодня же Морис Дорофеевич освободит коридор-переходник от присутствия адских тварей, подвластных ему. А затем, после обеда, уедет домой. Валерия остаётся здесь, поскольку против Леля с его мощью пойти никто не может. Теперь пришлось кое-что обещать и Ангелике Феодоровне: она дала зарок старику-некроманту, что беззакония между молодыми не будет, что Алик и Валерия вскоре сочетаются законным браком.
Только после этого заверения Морис Дорофеевич встал из-за стола и спустился к коридору-переходнику между корпусами. Следить за его работой никто не захотел. Навредить больше, чем ранее, старик уже не мог, поэтому его оставили в покое.
…Они сидели в кладовой, и почему-то им не было холодно, хотя здесь всегда было промозгло. Белоснежка шмыгнула носом.
— Зря не подумали об одежде, — заметил Алик, обнимая её, хоть она и сама крепче жалась к нему. — С другой стороны, не понимаю, почему мы рванули сюда. Могли бы опять на третий этаж сбежать. Сидели бы сейчас, горячим чайком грелись.