— Можно и сейчас сбежать, — прошептала она. — Дед к нам спиной, да и в коридор далеко ушёл.
— Тогда чего сидим? Бежим!
Он схватил её за руку — и сначала на цыпочках, а потом опрометью они добежали до лестниц и кинулись по ним наверх. Ворвались в комнату Альки, как ни странно.
Сестра сидела здесь — и на обоих глаза оквадратила:
— Дедушка Валерии за вами гонится?!
Они переглянулись и вместе свалились в ближайшее кресло — хохоча. Хохот был такой неудержимый и заразительный, что засмеялась и Алька.
— Вы чего?!
Но отсмеялись и успокоились.
Альке, наверное, страшно хотелось обсудить всё подряд, поэтому она и задала главный вопрос:
— Ну что? Он понял? Нет?
— Нет. Он решил, что всё, что видит, — это чистейшая истина.
— Думаешь, ничего не заподозрит?
— Вряд ли, — помотал головой Алик, но его движение не понравилось Валерии, которая тут же что-то заворчала на него, и он улыбнулся ей, а потом объяснил сестре: — Понимаешь, мы договорились, что я не буду использовать силу Леля на Белоснежке. Но, когда я включаю режим Леля, я даже сам вижу эту силу. Её дед тоже увидел. А связки — я и Белоснежка — не углядел. Но поверил именно потому, что видел саму силу.
— А если бы не увидел? — встревоженно спросила Алька, переживавшая за обоих. — Почему вы отказались от настоящего воздействия на Валерию? Валерия, прости, что так говорю, но ведь была опасность, что твой дед поймёт, что магия Алика, направленная на тебя, — фикция!
Алик с мечтательной улыбкой погладил Белоснежку по плечу. А та с облегчением вновь прислонилась к нему.
— Прозвучит грубо. Но даже в такой ситуации я не хотел бы, чтобы Валерия пылала ко мне искусственным чувством. Я Лель — и фальшь чувствую сразу.
— Но ведь на время?.. — старалась понять Алика.
— Я по красноглазым прочувствовал, что это такое — наведённая любовь, — объяснил Алик. — А уж от человека пойдёт такая… скажем — энергия, что мне будет противно. Ну и… Есть ещё кое-что. Ты мне сестра, от тебя никаких тайн. У нас с Белоснежкой такое чувство, что её… Не хочу говорить «любовь» — это даже при тебе слишком грубо. В общем, наша сила сейчас настолько одинакова, что её дед не разобрал бы, где её магия, а где — моя. Они переплелись — да так, что сильный маг с трудом поймёт, что воздействия Леля на Белоснежку не было.
— Но ведь её дед сильный! — настаивала Алька.
Кажется, Валерия тоже прониклась тревогой его сестры: глаза стали оробелыми.
Пришлось объяснить кое-что ещё.
— Я смотрел в это время на Мориса Дорофеевича. Помните, что он сказал? Он впервые видит мага Леля. А потому он очень внимательно смотрел на структуру моей магии Леля, а не на нас. А Валерия стояла в моём личном пространстве, и её сила не только смешивалась с моей, но и почти пропадала в ней. И Морис Дорофеевич поверил, что я покорил свою… — он с улыбкой взглянул на Валерию и нежно коснулся губами её носа, благо отсутствие расстояния между ними позволяло. — Свою Белоснежку.
— Мне вообще показалось, что он поверил в месть, — задумчиво сказала Валерия.
— Это как?
— Деду толковали, что я влюблена из-за воздействия Леля. И он никак не ожидал, что я… — она остановилась и, покраснев, посмотрела на Алика.
В следующую секунду Алике пришлось выскочить из собственной спальни, оставив за закрытой дверью двоих, которые, благо сидели, притиснутые тесным для них креслом, самозабвенно целовались, забыв о нечаянном свидетеле.
…Алька выскочила из спальни и помчалась искать Игоря, сурово настроившись, несмотря на потенциальное сопротивление, поцеловать его, ведь иначе она лопнет от зависти! А пока бежала по лестницам (ей сказали, что он в кладовой — ух, какое здоровское местечко для поцелуев!), приоритеты сменились, и девушка старательно думала о том, как бы заставить Игоря сделать так, чтобы он сам захотел поцеловать её.
Придумала.
— Игорь, ты где?! — ворвавшись в кладовую, закричала она.
— Ты меня напугала! — схватившись за сердце, отозвался домоправитель из-за стеллажа с банками и пачками крупы.
— Ты хочешь меня поцеловать?! — добежав до него и вцепившись в грудки, отчаянно закричала Алька.
— Хочу, — обыденно ответил тот и, насмешливо глядя в ошарашенные после его ответа глаза взволнованной девушки, склонился к ней.
Грохнулась на пол и покатилась к выходу консервная банка, а двое целовались так, словно недавняя метель рассеялась снегом, а тот влетел в раскрытые двери, чтобы поднять снежные стены вокруг них и не давать посторонним прервать это прекрасное чувственное слияние обнявшихся двоих.