Кэсс размышляла о том, как ей повезло застать Бена дома. Она и не подозревала, что Бен уедет куда-то читать курс лекций, иначе не болталась бы во Флоренции, ожидая его возвращения. Ее воображения хватало лишь на поездку в Рим или Геную или, может быть, на виллу в Кальвадо. А оказалось, что Бен в это время находился на другом полушарии и, если она правильно поняла его слова о миссис Киприани, вернулся раньше, чем ожидалось. Что это — еще одно совпадение? Кэсс погрузилась в тревожные раздумья. Или же он каким-то образом почувствовал, что Кэсс нуждается в нем, услышал ее призыв на уровне, недоступном ее пониманию? Каким бы ни был ответ, Бен вернулся и пообещал помочь, и ей следовало только радоваться, вместо того чтобы гадать, чем могло обернуться дело…
На следующее утро ее разбудил аромат свежесваренного кофе. И ей сразу захотелось встать с постели. Кэсс, которая проворочалась без сна до самого утра, даже отказалась от мысли понежиться подольше. Впервые за много месяцев она с нетерпением встретила новый день и, откинув одеяло, опустила на пол стройные ноги.
На стуле рядом с кроватью лежал кремовый атласный халат в тон ночной рубашке, который она вчера вечером вынула из чемодана. Сунув руки в рукава, она поднялась, оглядела спальню и снова испытала прилив радости. Несмотря на то что в последний раз она побывала в этой квартире четыре года назад, все вокруг казалось ей на удивление знакомым. Она словно вернулась домой, с грустью подумала Кэсс и поняла, что, возможно, Бен не разделяет ее чувства. Но это ничего не меняло, и, направляясь к двери, она провела ладонью по окованной бронзой спинке кровати, наслаждаясь прикосновением к гладкой отполированной поверхности.
Как она и думала, Бен с довольно мрачным видом хозяйничал на кухне. Подобно Кэсс, он еще не оделся, и по недовольному выражению его лица Кэсс догадалась: ему пришлось облачиться в халат, поскольку он не осмелился войти к ней в спальню.
— Доброе утро, — произнесла Кэсс, не смущаясь тем, что Бен явно недоволен ее видом. — Чудесный день, правда?
Так оно и было. Бен открыл окна в кухне, и теперь ее наполняли нагретые солнцем воздух и аромат цветов, растущих внизу, во дворе. Толпы туристов уже, наверно, штурмовали собор Дуомо и щелкали фотоаппаратами в галерее Уффици. Но здесь, в этом тихом уголке, можно было насладиться настоящей Флоренцией. Именно такую Флоренцию и показал ей Бен, когда она впервые приехала в Италию, и хотя Кэсс посетила Национальный музей и полюбовалась творениями Микеланджело и Брунеллески1, город Бена привлек ее гораздо сильнее.
— Тебе хорошо спалось? — спросил Бен, пододвигая к ней глиняную кружку с крепким черным кофе, и Кэсс благодарно улыбнулась.
1 Филиппо Брунеллески — итальянский архитектор эпохи Возрождения.
— Вполне, — солгала она, гадая, сумеет ли Бен догадаться об этом по черным кругам под ее глазами. — А тебе? По-моему, этот узкий диван тебе не по размеру.
— Мне случалось спать и на более неудобном ложе, — сухо возразил Бен, наливая себе ароматный напиток. Помолчав, он добавил — и, как почувствовала Кэсс, с некоторым замешательством: — Ну, как ты себя чувствуешь? Может, передумала?
— Ты имеешь в виду, насчет того, чтобы остаться в Италии? — Кэсс поднесла кружку с кофе к губам и взглянула на Бена поверх ее края. — Нет. А ты надеялся, что я передумаю?
Бен бросил на нее осторожный взгляд.
— Нет, — отозвался он через некоторое время. — Нет, я не надеялся на это. Я просто считал, что ты можешь передумать, только и всего. В конце концов, у тебя было время поразмыслить. Ты вполне могла изменить свое решение.
Кэсс отставила кружку.
— Я провела здесь почти целую неделю, Бен, — напомнила она. — Если бы я собиралась передумать, неужели я не сделала бы это раньше?
Бен пожал плечами.
— Необязательно. Верно, ты пробыла в Италии неделю, но до вчерашнего вечера так и не приняла окончательного решения.
Кэсс вздохнула.
— Думаешь, мне следует вернуться?
— Разве я так говорил?
— Это ни к чему. — Кэсс поднялась с табурета, подошла к окну и застыла, скрестив руки на груди и устремив невидящий взгляд во двор. — Ты не хочешь брать на себя такую ответственность? Ладно, я придумаю что-нибудь другое. Но я не вернусь к Роджеру, и это…
— Я и не предлагал тебе вернуться, — резко перебил ее Бен, пытаясь сдержать вспышку раздражения. — Напрасно ты делаешь выводы за меня. Я просто хочу, чтобы ты твердо знала, на что идешь. Я не желаю… чтобы отец обвинял меня в том, что твой брак распался.