Он что-то мяукнул в ответ, закрыл глаза и заурчал, а я почувствовал, что сейчас зареву. Или встану и повезу его на эвтаназию.
От стремных мыслей отвлёк звонок. Ника.
— Привет, Жень! — очень весело крикнула она, пытаясь быть громче музыки, явно слегка пьяная. — Ты не занят? Можешь меня забрать?
Только для полного счастья пьяной любви всей жизни мне не хватало сейчас.
— Могу, конечно, — проворчал я, переворачиваясь на спину и садясь.
Было такое уже пару раз, когда ей стрёмно ехать в такси, а из знакомых подвезти никто не может, она всегда просит меня.
Пришлось вставать, одеваться, брать ключи от машины и ехать к какому-то клубу. Я вот не люблю клубы, в конце концов, не тот я человек. Мне бы дружеские посиделки с шашлычком, а не орущую херовую музыку и приебнутых подростков рядом. Тем более, я вообще слегка отошёл от общественной жизни, потому что вечером мне надо домой кормить кота.
Вероника, как всегда, выглядела потрясающе. Немного макияжа, румянец, искренняя улыбка. Красивая фигурка в обтягивающих джинсах и не менее обтягивающей футболке тоже выше всех похвал. Я все детство думал, что должен на ней жениться. Потом отпустило. А потом на подростковых гормонах я так втрескался, что чуть не умер. И до сих пор, кажется, люблю. Пытаюсь перебить мысли о ней другими девчонками, но всегда это все возвращается, стоит только наткнуться на ее фотку в ленте или на нее саму. Но мы же с ней лучшие подружки, куда мне лезть к ней со своими чувствами. Не поймет и не оценит, только все испорчу.
— Домой тебя отвезти? — пришлось кашлянуть, чтобы скрыть хриплость голоса.
— А можно к тебе? — за такую чуть смущенную улыбку даже луну с неба можно. — Не хочу, чтобы папа опять ворчал.
— То есть, он не будет ворчать, если ты переночуешь непонятно где? — усмехнулся я, но все же поехал к себе.
Она на моей влюбленности и вообще привычке потакать девочкам такие веревки из меня вила одно время, что вспоминаю и поражаюсь. Хотя сейчас немногим лучше, м-да. Ну она хотя бы характером не как Ксюша и Виолетта, они в отца, так ещё и с нотками истеричек, а Ника на маму свою больше похожа, спокойную и мягкую. И немного на мою, потому что никогда не повышает голос.
— Ну зато не пьяная домой приду, — хихикнула она, почесывая лоб, — хотя не такая уж я и пьяная.
— Просто пить не умеешь, — улыбнулся я, коротко глянул на нее и сразу отвёл взгляд.
Эту девочку от двухсот грамм мартини может развезти, поэтому крепче она ничего и не пьет. Хотя зачем пьет, если не умеет? Все время только отговаривается, что любит вкус мартини и хорошего вина.
Когда мы переступили порог, Макс вышел посмотреть, кто приперся. Дал себя погладить и безапелляционно ушел в свой домик, где у него мягкая лежаночка. Как стал старым, разлюбил посторонних, даже от родителей моих уходит.
— Как он? — мягко спросила Ника, расстегивая ремешки босоножек на каблуке.
— Хуево, — вздохнул я, бросив ключи в корзинку.
Больше мне говорить об этом не хотелось, и она это явно поняла. Конечно, так хорошо меня знает. Приняла душ, натянула мою футболку в качестве пижамы и как-то с подозрением глянула на крошечный диван в гостиной.
Я только фыркнул и поманил ее в спальню. Диван батя специально купил такой, чтобы не раскладывался и я на нем не помещался, а то я бы там и спал, рядом с компом и приставкой.
— А чего ты на полу? — Ника стояла спиной, к счастью, и не видела, как жадно я рассматривал ее ноги, едва ли не до колен прикрытые футболкой, и очертания фигуры под тканью.
— Чтобы Максу на кровать не забираться, — глубоко вздохнув и сжав кулаки, я отвёл взгляд.
Фу, фу, блять! Гребаное животное! Не нужен ей такой как я! Мы же друзья, ну что за…
Я успел переодеться, пока она купалась, так что завалился на свою импровизированную лежанку и оставил девушке кровать в полное распоряжение. В спальне прохладно, так что она укрылась простынью, и мне стало чуть полегче.
Как все это глупо, господи! Когда уже меня отпустит? Глупо и грубо, она же мне доверяет, а я вынужден на живот улечься, чтобы не палиться. Долбоеб, блять, просто спи! Это только в сказках принцессы мутят с чудовищами, только в фильмах тусуются с бэдбоями на мотоциклах. Она красивая, умная, со стремлениями и принципами. Про меня тоже все это можно сказать, кроме первого, потому что у меня в батю морда чуть ли не пещерного тролля, благо, есть немного маминых черт, облагородили хоть чуть-чуть. И выгляжу я тоже как батя обычно, даром что вместо камуфляжа предпочитаю просто черные-серые штаны с накладными карманами. Ей рядом нужен такой же парень, клубный, привлекательный, без пристрастия к дурацким шмоткам. Что мне рядом с ней делать? Разве что оттенять такую прелесть, но для этого вон уже сколько лет достаточно роли страшной подружки.
Я даже не удивился, когда мне приснилось, что Ника оседлала мой живот, обнаженная и прекрасная, поцеловала меня. Я с удовольствием касался гладкой теплой кожи, глубоко и жадно целовал ее, прижимал к себе, стараясь впитать то, на что придется дрочить утром в душе. Сон был охуенно реалистичным, и я думал, что нахуй уничтожу телефон, если он посмеет меня разбудить, пока поднимался с пола и опрокидывал ее на постель, хрупкую, стройную, податливую.
Она цеплялась за мои плечи коготками, подставляла шею под поцелуи, шептала, как сильно любит меня, и в голове все плыло. Я трахал ее и не мог остановиться, не мог насытиться тихими стонами, ощущением ее тела в руках.
Правда, когда действительно проснулся по будильнику рядом с Никой на кровати, обнимая ее, по спине побежали ледяные мурашки.
— Блять, — вышел только невразумительный хрип, я рывком отстранился и разбудил ее тоже, — блять, ой дура-ак…
Спрятав лицо в ладонях, я с усилием потёр его и тяжело вздохнул.
— Почему сразу блядь? — весело-оскорбленно хмыкнула девушка, села, придерживая простыню на груди. — И вообще, почему нет?
— Ник, я… — сжав переносицу, я попытался сформулировать. — Ничего хорошего не выйдет, понимаешь? Мы же друзья!
— Ну ты, может, и друг, а я давно в тебя влюблена, — фыркнула она, — ну и пошел ты, блин! Я не навязываюсь!
Охрененно не навязывается, залезла ночью голая ко мне в постель и поцеловала. Обиделась, конечно. Вот и вылез смысл всех этих “давай поговорим”, “забыла, что хотела сказать” и прочих попыток признаться. Тоже думала, что я просто дружу с ней. Но блять, как теперь это все в голове перестроить? Как принять, что я для нее действительно не просто друг? Как поверить в то, что она сейчас сказала? Да просто не может быть!
Она закрылась в ванной, не давая обсудить произошедшее, так что я, немного покрутившись под дверью, все же занялся делами. Положил коту корм, поставил чайник, сделал себе смузи из сельдерея с яблоком и морковкой, для привереды, которая не любит сельдерей, сделал из яблока и банана. Собрал нужные тетради и ноут в рюкзак, поставил у входа. Осталось принять душ, одеться, и можно выходить. Но я уже давно встаю с расчетом на кормление одного старого засранца.
Усевшись с Максом на коленях рядом с нетронутой миской, я взял все ту же ложку и приступил к делу. Ника вышла из ванной уже в своей одежде, но ничего не сказала. Только присела рядом на корточки, сфоткала нас и устроилась за столом пить свой коктейль.
— Дай мне немного осмыслить это все, ладно? — тихо попросил я, зачерпнув немного воды. — Слишком все внезапно.
— Я тоже, наверное, не лучшее время выбрала, — вздохнув, девушка потерла лоб, — просто уже так давно хотела сказать, и все время было страшно, что пошлёшь.
— Не думаешь, что отношений не получится и дружба будет потеряна? — я коротко глянул на нее и вернулся к делу.
— Я уже давно не думаю о последствиях, когда дело касается тебя, — печально улыбнулась Ника, — например, если папа узнает, он тебе лицо откусит.
— Так ты избавиться от меня решила? — фыркнул я, поглаживая кота.
Да уж, Влад не то что лицо мне откусит, он его же мне потом и скормит за свою среднюю доченьку.