Она включила свет на кухне и усадила меня за стол, вручила молочный коктейль. Я отставил его, но она настойчиво впихнула его мне в руки.
— Не хочу, Ник, — поморщившись, я опять убрал стакан от себя подальше.
— Ну хоть немножко выпей, наверняка же целый день ничего не ел, — девушка мягко погладила меня по плечу.
— Как ты узнала? — все же сделав глоток, я отодвинул коктейль.
Безвкусный какой-то, будто жидкого картона отхлебнул.
— От знакомой, — лаконично ответила она, засовывая в микроволновку контейнер с котлетами и пюре.
Я приподнял брови, и она со вздохом скинула мне что-то. Пересланное сообщение от какой-то девчонки с текстом “Пришла на прием к ветеринару с Масей, а там этот бугай с котом на руках бегал. А потом сидел плакал, потому что кота усыпили, представляешь?” и фоткой, как я сижу на стуле, закрыв лицо и сгорбившись. Даже без лица меня можно стопроцентно узнать по рукаву, в принципе.
— Везде эти ебаные папарацци, — хмыкнул я, убрав телефон.
Прославился, бля.
Другое дело, что она здесь. Как узнала, сразу примчалась меня жалеть. Как подруга или как влюбленная — не столь важно.
Отложив себе в тарелку котлету и немного пюре, остальное она поставила передо мной. Села напротив и спокойно разломала все на кусочки, смешала их с пюре. Всегда так делает, извращенка.
От запаха любимой еды заурчал живот. Я вдруг почувствовал себя на месте Макса — и есть хочется, и возможности нет. Пусть кто-нибудь покормит меня с ложечки, гладя по голове. Я знал, что его не станет, но как теперь с этим быть?
Вздохнув, я все же взял вилку, положил в рот немного хреново погревшегося пюре. Ком подкатил к горлу, и вдруг отпустило. Я почувствовал вкус маминого пюре с подливкой и сразу захотел котлету.
И ещё одно важное дело. Если я, вроде как, люблю Нику, а Ника, вроде как, любит меня… Хуль тут ещё думать? Все мы смертны, и умереть можем в любой момент. А умереть, проебав шанс, кажется глупым.
— Прости меня за утреннее, — тихо попросил я, отламывая кусочек котлеты, — я просто считаю, что не подхожу тебе. Но люблю тебя.
— Всё-таки попробуем? — уточнила она, не поднимая взгляд.
— Если ты все ещё этого хочешь, — вздохнул я.
Может и не хотеть, потому что я повел себя как мудак и обидел ее утром. Но наверняка хочет.
Все же посмотрев на меня очень красивыми светлыми голубыми глазами, Вероника улыбнулась.
Мы молча доели, а потом просто легли спать. Я обнял ее, прижал к себе покрепче и закрыл глаза.
Как показала практика, я умею отпускать тех, кому приношу только мучения и боль. Вернее, я научился. И ее отпущу, если надо будет.
========== Часть 2 ==========
Проснуться рядом с Никой было потрясающе. И немного неловко. Ей можно было только любоваться — в утреннем свете ее светлая кожа казалась полупрозрачной, как дорогой фарфор, и такой же хрупкой. Коснулся — мягкая и гладкая, теплая такая. Я хотел тихонько выбраться из постели, чтобы не разбудить ее, и пойти покормить кота, но вспомнил, что необходимости уже нет.
Откинувшись на спину, я прикрыл глаза ладонью и вздохнул. Видимо, разбудил девушку, она перебралась поближе и положила голову мне на плечо, молча подбадривая. Это нужно будет просто пережить. Забыть постепенно старые привычки, забыть вчерашний пиздец. И останутся только хорошие воспоминания, светлые и теплые.
— Наверное, правда, мы выбрали не самое подходящее время, — шепнула Ника, поглаживая меня по груди.
— А когда было бы подходящее? — хмыкнув, я обнял ее, прижал к себе крепче и поцеловал в висок. — Наверное, я бы никогда не решился, если честно.
Нарушить ту дружбу, которая у нас сложилась, только чтобы признаться и получить от ворот поворот? Вот уж нет. Таскался бы за ней всю жизнь в качестве друга, вот и все.
— Но было бы обидно, если бы мы сказали друг другу об этом лет в пятьдесят, — приподнявшись на локте, Ника так мне улыбнулась, что ответная улыбка получилась как-то сама собой.
Скользнув ладонью по ее тонкой талии, я не поверил ощущениям и опустил взгляд. Медленно провел ниже, по плотному упругому бедру. Не может быть, чтобы я мог сейчас к ней так прикасаться. У нас была не особенно тесная в плане физических контактов дружба, ну приветственные обнимашки, как максимум. Хотя это не мешало ей таскать меня по шмоточным магазинам за собой и просить привезти прокладки. Но сейчас я поглаживаю ее бедро, так возмутительно близко к очаровательной попке, что самому себе хочется дать по морде.
Подняв взгляд, я заглянул ей в лицо. Ника смотрела на меня, едва дыша, и в ее глазах буквально читалось «поцелуй меня». Даже в самых смелых снах мне не снился такой томный зовущий взгляд. А вот целовать ее, когда только вздумается, я мечтал с тех пор, как узнал, для чего нужны поцелуи.
Поцелуй был мягким, неторопливым, а мне все казалось, что я сплю. Сплю, потому могу себе позволить подмять ее под себя, жадно и глубоко вылизывая горячий ротик.
— Жень… — выдохнула Ника, откидывая голову и подставляя мне шею и плечи. — Господи, неужели это правда?
— Сам в ужасе, — буркнул я, вжимаясь носом в сгиб ее шеи и замирая.
Она подо мной ощущалась как-то правильно, как надо, невысокая и хрупкая. Были девушки и миниатюрнее, но почему-то именно ее было страшно придавить своей без малого центнеровой тушей.
Ника притянула меня ещё целоваться, обнимая за плечи и прогибаясь, давая огладить спину, нагло облапать пониже. Трахнуть ее хотелось до полусмерти, но это казалось грубым. Ладно наши пьяно-сонные кувыркания, сейчас же все осознанно и должно быть по-другому. Некуда торопиться.
— Как-то это все очень странно, — пробормотал я, целуя ее в приподнятый уголок губ, прямо в самую улыбку.
— Ага, не верится даже, — обняв меня крепче, Ника прикрыла глаза от самых нежных, на какие я только был способен, поглаживаний по волосам, — но ведь это правда?
В качестве подтверждения реальности происходящего я мягко чмокнул ее в кончик слегка вздернутого носика, и она тихо засмеялась, проходясь ладошками по моей колючей макушке.
Пока девушка плескалась в ванной, я приготовил завтрак себе и ей. Сам-то я уже давно, с самого возвращения из армии, завтракаю только смузи с сельдереем и ещё какими-нибудь овощами или фруктами, хватает часов до двенадцати. Для Ники я сделал кофе и пару тостов с сыром, потому что на моих завтраках она до обеда не дотянет.
— С тобой не растолстеешь, — усмехнулась худышка, садясь за стол.
Пришла она ко мне вчера точно не в этой блузке. Подготовилась, значит, к ночёвке. Ну да, она так поздно уже приехала и мы так поздно закончили с ужином, что я бы и без начала этих странных отношений никуда ее не пустил, а сам бы повез вряд ли, не в том состоянии был.
— Ну так и радуйся, — прислонившись задницей к тумбе, я залпом выпил больше половины стакана, а она меня зачем-то сфоткала, — уймись, папарацци недоделанная.
Ника только хихикнула, явно что-то с этой фоткой пытаясь замутить. Социоблядь маленькая, всю свою жизнь в эту несчастную Инсту засовывает. Хотя мне это было на руку, я мог любоваться ей часами.
— А мы на чем поедем? — отложив всё-таки телефон, девушка отпила кофе, поморщилась и потянулась за сахарницей.
Глянув в окно, я лениво потянулся, проверил прогноз. Пасмурно, на вторую половину дня обещают дождь, надо оно мне?
— На машине, погода не очень, — зевнув, я допил завтрак и пополз тоже в душ.
Не хочется торопиться, не хочется напряжённого внимания к окружающим консервам. Проедусь на четырех колесах сегодня, пойдет. Батя недавно предлагал обновить машину, купил себе новую, хотел отдать мне ту, что была, как и в первый раз, но меня всё более чем устраивает, да и привык уже. Уж как заебался притираться к новому мотоциклу год назад, нахер надо ещё раз такое с машиной проворачивать.
Я что-то херово выспался, так что налил себе тоже кофе. Вроде, собрался, обулся, все нормально. Но Ника в весьма короткой юбке наклонилась застегнуть босоножки, и я залип. Длинные, красивые и стройные ноги, голубоватые венки видно под коленками, маленький синячок на левой голени. Руки потянулись сами, и я, в кои-то веки, позволил себе прикоснуться, а не приложил немалую волю, чтобы отвести взгляд.