– Кэти, я хотела дождаться приезда Синди и рассказать всем сразу… Но я так счастлива, что не могу вытерпеть. Я беременна! Вы даже не представляете, какое это для меня счастье, ведь я так хотела ребенка все эти годы, с тех пор как мы поженились с Джори. И вот теперь уже больше двух месяцев… Наш ребенок появится на свет в начале января.
Ошеломленная, я не могла отвести от нее глаз, потом взглянула на Джори. Он много раз говорил мне, что не станет заводить детей, пока не достигнет вершины успеха, по крайней мере не раньше чем через десять лет своей артистической деятельности. А сейчас он стоял, улыбаясь и явно гордясь собой, как гордился бы любой мужчина на его месте, и этот незапланированный ребенок, судя по всему, восхищал его.
Я очень обрадовалась:
– Мои дорогие, Мелоди, Джори! Я так волнуюсь за вас! Ребенок! Значит, совсем скоро я стану бабушкой?
Потом я пришла в себя. А хочу ли я стать бабушкой?
Крис радостно хлопал Джори по спине, как будто тот был первым на свете мужчиной, сделавшим беременной собственную жену. Потом Крис обнял Мелоди и стал спрашивать, как она переносит беременность и не испытывает ли слабость по утрам. Вероятно, он что-то заметил в ней как врач, чего не видела я. Поэтому я тоже стала разглядывать ее внимательнее.
У нее слегка ввалились глаза, и под ними залегли тени, она была слишком худа для беременной женщины. Однако ее красота, холодноватая красота блондинки, кажется, не понесла никакого ущерба. Все ее движения были исполнены прямо-таки королевской грации, даже когда она просто брала журнал и бегло просматривала его, как сейчас. Я была в недоумении:
– Что-то не так, Мелоди?
– Нет, все в порядке, – как-то натянуто произнесла она, заставив меня подумать, что, наоборот, не совсем все в порядке.
Я бросила быстрый взгляд на Джори. Он незаметно кивнул мне, обещая позже рассказать о том, что тревожит Мелоди.
Всю дорогу от аэропорта до Фоксворт-холла я с беспокойством думала о предстоящей встрече Барта со старшим братом и очень боялась, что может произойти какая-нибудь неприятная сцена, которая все испортит с самого начала. Подойдя к окну, выходившему на боковую лужайку, я увидела Барта на теннисном корте. Он с таким увлечением играл сам с собой, как будто собирался с огромным счетом победить соперника.
– Барт, – позвала я, открыв застекленную дверь. – Твой брат с женой уже здесь.
– Буду через секунду, – отозвался он… и продолжил игру.
– А где же рабочие? – спросил Джори, оглядывая огромный парк, где совершенно никого не было, кроме Барта.
Я стала объяснять, что большинство рабочих уезжают около четырех часов, чтобы не попасть в вечерние пробки на дорогах.
Наконец Барт отбросил ракетку и не спеша направился к нам, на его лице сияла широкая приветливая улыбка. Мы все вышли на боковую террасу, вымощенную многоцветными плитами и декорированную многолетними растениями и легкой мебелью, специально предназначенной для внутренних двориков; расставленные повсюду разноцветные зонтики защищали нас от солнца. Мне показалось, что Мелоди отчего-то затаила дыхание и, натянувшись как струна, подвинулась поближе к Джори. От чего она искала у него защиты? Шаги Барта неожиданно перешли в бег, и Джори поспешил ему навстречу. У меня от волнения громко забилось сердце… братья, наконец-то!
Так они встречались, когда были мальчишками. Они колотили друг друга по спине, ерошили друг другу волосы, потом Барт хлопнул брата по плечу, потом они сцепили руки – словом, вели себя так, как обычно ведут себя мужчины, радуясь встрече. Затем Барт обернулся к Мелоди и оглядел ее с головы до ног. И сразу как-то скис.
– Привет, Мелоди, – кивнул он и стал поздравлять Джори с успехами на сцене и с тем признанием, которого они добились. – Очень рад за вас обоих, – проговорил он с какой-то странной улыбкой.
– А у нас для тебя новость, братец, – объявил Джори. – Посмотри-ка внимательно: ты видишь перед собой самую счастливую пару, потому что в январе мы с Мелоди станем родителями.
Барт уставился на Мелоди, но она почему-то отвела глаза. Она стояла вполоборота к Джори, солнце освещало ее сзади, и эта подсветка окрашивала ореол пышных рыжевато-русых волос на ее голове в огненный цвет, и казалось, что вокруг нее сияет золотой нимб. Она стояла словно Мадонна, готовая вознестись на небо. Грациозный поворот ее лебединой шеи, мягкие контуры небольшого носа, выпуклость изящно очерченных розовых губ – все в ней было прелестно, недаром она считалась самой красивой и очаровательной балериной Америки.
– А беременность тебе к лицу, Мелоди, – мягко произнес Барт, не вслушиваясь в то, что ему говорил Джори об аннулировании на год контрактов на выступления для того, чтобы он смог побыть вместе с Мелоди во время ее беременности и после родов и помочь ей, если потребуется какая-либо поддержка мужа.