В самолете прослушка отключалась. Никакие новейшие технологии пока так и не сумели обеспечить безопасность перелета с включенными приборами. Впрочем, никто за группу не беспокоился: бежать с борта самолета было некуда. Зато Алекс сумел пересказать полученные инструкции.
— Не проблема! — обрадовался Влад. — Я бы все равно себя вел отвратительно. А с благословения взрослых и подавно! — в глубине души он понимал, советы касаются Алекса, может, еще Кристы. Он — сирота, лишенный родительского внимания с пяти лет, не может претендовать на какие-то бонусы. Но сейчас Влад не думал об этом. Совет Алексова бати имел смысл.
— Наша задача — вести себя ужасающе, — комментировал Алекс, — нас там посчитают полными гоблинами. И не возьмут в семьи. Ты справишься? — спросил он Кристу. — Ты способна вести себя гадко? Хамить, безобразничать? Ну, понимаешь, поддать эмоций?
Криста задумалась. Она представила себе маму, чужих теток и дядек в виде судьи из ювеналки и служащей из органов опеки.
— Поддам! — решительно ответила она. — Не сомневайтесь. — Как она будет «поддавать эмоций», Криста не представляла, но настроена была воинственно.
В аэропорту Нью-Йорка они спокойно прошли через считыватели. Ника Витальевна всегда боялась этого момента. Чуть что не так, даже поговорить не с кем. Нет, и все — до свидания, езжайте обратно. В былые времена хоть человек сидел на контроле. Но обошлось.
На выходе стоял американец с табличкой, которая светилась буквами «EC Fursenko». «Психологиня» уверенно подошла к встречающему и бодро выпалила:
— Хэлло! — основная часть задачи считалась выполненной.
Дальше дело техники. Впарить детишек страждущим полноценного семейного счастья. В Штатах за полные семьи полагались льготы и немалые. Собственные дети рождались с трудом. Российские на рынке котировались выше всего: наиболее здоровые, воспитанные и образованные…
На следующий же день после прилета группу повели на «смотрины» в большой зал общежития местного университета.
Американцы уже ждали возможных будущих отпрысков. Потенциальные родители стеснительно толпились у противоположной от входа стены, пытаясь натянуто улыбаться.
— Сами-то не в своей тарелке, — шепнул Влад Алексу.
— Ага. Не забудь, ведем себя плохо, — напомнил Алекс.
— Мне и помнить не надо. Я всегда веду себя плохо.
«Психологиня» на них шикнула, но слушаться ее они не собирались. Влад без приглашения плюхнулся в кресло и привычно расположил ноги на спинке впереди стоящего сиденья. Ника Витальевна стукнула его по ногам:
— Сядь как следует, — прошипела она.
Влад и не думал подчиняться. Посмотрев на чистые ногти, приведенные в порядок накануне в Москве, он безжалостно принялся их грызть. Алекс уселся рядом, потянув за собой Кристу.
В это время среди американцев тоже началось брожение. Они рассаживались по креслам, а вперед выдвинулся пожилой пузатый мужчина. Он вышел в центр зала и откашлялся.
— Речь, что ли, толкать будет? — довольно громко спросил Влад.
«Слава богу, они по-русски не понимают!» — подумала Ника. У нее было огромное желание закатить Владу подзатыльник, но международные конвенции по защите прав детей бить недорослей категорически запрещали.
Одна из женщин от принимающей стороны раздала детям и взрослым наушники — те, кто хотел, могли слушать перевод.
— Дорогие дети! — начал американец. — Вы не можете себе представить, как мы рады вас здесь видеть. В каждой семье подготовлены комнаты со всем необходимым. Но если вы захотите получить от нас еще что-нибудь, не стесняйтесь, говорите, мы все купим. Сейчас мы разобьемся на группы. Те, кого заранее отобрали, пойдут общаться со своими семьями. Остальные останутся здесь для знакомства и возможного отбора.
— Отбора! — Влад закатил глаза. — Мы тут у них как племенное животное!
Некоторые американцы тоже надели наушники и поняли, что он сказал.
— Неудачное слово. Согласен, — покаялся выступавший. — Просто будут знакомиться, — поправился он, — итак, сейчас я прочту список. Пожалуйста, дети, чьи имена я называю, вставайте с кресел. К вам будут подходить будущие родители. Каждой семье выделена небольшая комната. У родителей есть номера помещений — они вас отведут.
— Хрена меня тут с места сдвинешь, — Влад расслабленно откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.