В зале возникло затишье, лишь изредка прерываемое песенкой ментального инвалида: «Пи-пи-пи, пи-пи-пи». Прошло секунд тридцать, прежде чем с кресла во втором левом ряду, из-за седалища крысы поднялась тщедушная фигурка в мятой майке.
— Я — Осе Ой, креативный презентер члена совета директоров господо Ратхаус Рато. Мой поручитель, изложивший мне свои мысли на языке вида rattus norvegicus, уполномочил меня предложить правительству программу создания роликов о наших врагах. Робеспьеро, сосущества! Если пойнты, или что там будет вместо них, начнут тратить только на войну, то у нас лишь одна дорога: надо воевать. Воевать на фронте создания роликов. Робеспьеро, на самом деле тут уже и обсуждать-то нечего. Звони в правительство, пока никто раньше нас ничего не накреативил. Остальное потом додумаем.
— Потом, потом… — задумчиво пробормотал босс. — Потом поздно будет. Я, собственно, собрал вас, креативненькие вы мои, чтобы именно это и обсудить. Да, ролики к войнушке — похоже, последнее, что нам осталось. И что вот клеить будем? Какие мыслишки?
Зал сразу оживился.
— Надо раскопать военную пропаганду прошлых десятилетий, — заговорил, обильно жестикулируя, чернокожий гигант, представлявший младенца. — Пусть даже это все Сталин делал или Гитлер там. Технологии нейтральны. Они нам подойдут.
— Я не хочу ничего, что исходило бы от Гитлера и Сталина, — крикнула дама с бородой. — Вообще никакого милитаризма не хочу.
«Так, вот шанс, — подумало Машо. — Надо срочно что-то креативить».
— Врагов надо изобразить теми, кто они есть. Медведями! — выпалил пенсионер.
— Да, точно, зверьми, — добавил подросток в зеленом парике.
Машо включило в очках режим «на входе — все желтое». Желтый парик на желтой роже шел юному идиоту гораздо лучше. И клип «Лесбитапочек» в правом верхнем углу очкового экрана стал гораздо симпатичнее.
— Неплохая мысль, — отреагировало Осе на слова подростка. — Вот едут они на своих мили-букашах, приближаются, и видно морды звериные. Медвежьи. А если муслы — то свинские хари, они свиней очень не любят, почти как евреи, что странно, но кто их разберет, этих фанатиков, зачем они под евреев канают, завидно им, наверное…
— Осе, ты таки уже совсем высказалось? — мягко влилось в поток дискуссии Робеспьеро. — Ты что городишь, голубчик? Свиньи — это вид биологический, мы не можем его оскорблять, сразу под Amnesty попадем. С медведями получше. Само Ташо как-то назвало быдлюков медведями, то есть это уже вроде и не вид, а ругательство такое. Или даже справедливая оценка врага. Ташо — это, считай, закон. Но и все-таки. Кто здесь видел медведя последние года три? Когда Ташо сказало, что медведи — враги, то есть что враги — медведи, одноименных существ не то что из зоопарка убрали: в любых роликах перестали показывать. Есть они, нет, не понимает никтошеньки. Ты еще чертей изобрази или Бабку-Ежку какую.
— Да, медведи — туфта, — медленно, с романтически мечтательным выражением лица, отреагировало существо в головном уборе из белых перьев, представлявшее болонку. — Может, изобразить гадкие, слюнявые, кровавые исчадия — и с пустотой вместо лица. Типа быдло, без мыслей, без чувств…
«Тупик, — подумало Машо. — Что ж, отлично: самое время включиться. И даже снять очки. Пусть видят мои пафосные, убежденные глаза».
Поднявшись из третьего ряда, протиснувшись между креслами во второй, кинув очки в сумку и подождав почти целую минуту, чтобы привыкнуть к внешнему свету, Машо закричало:
— Стоп! Стоп, коллеги! Вы что, не поняли? Война! Во-ойна-а-а-а-а! С быдлом, с гадами! И если Ташо сказало, что это медведи, значит, медведи! Дикие, агрессивные! Звери, звери, звери! Быдло! Фанатики средневековые! Гомофобы! Фошысты! Они должны выглядеть так, чтобы их хотелось порвать на части немедленно! В общем, предлагаю план.
— Машо, подождите, — пробасила бородатая дама. — Если мы будем вести такую пропаганду, мы будем ничем не лучше их самих. Нельзя проявлять агрессию. Мы же все-таки передовая часть человечества. Мы боролись за то, чтобы никакого милитаризма вообще нигде не было. А тут — звери, враги…
— А вот мой поручитель считает, что все правильно, — перебил бородача Осе Ой, крутя пальцами крысиный хвост. — Да, враги. Да, звери. И относиться к ним надо как к врагам и зверям. А пацифистов надо отправить прямо к ним туда, причем без оружия.
— Молодое существо, что вы себе позволяете! — взвился бородач в шляпке. — Среди нас не место тем, кто пропагандирует войну! Я буду жаловаться в Amnesty! Вся наша цивилизация — вершина развития человечества — основана на ненасилии и миролюбии! Даже церковь, пока ее у нас не самоликвидировали, признала правоту пацифизма! А мы сейчас, в середине ХХI века, слышим речи, достойные Гитлера!