— К земле-то? До хрена тут всего. — Бабка направилась в угол хранилища. — Скобы вот, костыли.
— А-а-а-а, мамаша, вы прелесть! — расплылось в улыбке Осе. — Тридцать пойнтов с меня, вот карточка.
— Давай сюда, — довольно ответила старуха.
Расплатившись и подкатив к месту съемок, креативщики увидели впечатляющую картину: медведь, уже без намордника, метался по вольеру, а Иван Иваныч в шлеме при помощи одного из операторов еле удерживал в руках конец длинной цепи за дальней решеткой.
— Ой, какие штучки! — захлопало в ладоши Робеспьеро, завидев цепь и скобу в руках коллег. — Садо-мазо-сессия на всю Москву! Выводите пленного.
Один из операторов направился к мили-букашу. Через минуту двое африканцев-легионеров выволокли наружу человека в наручниках, одетого в черные брюки и серую водолазку.
— В вольер его, сразу в вольер! — скомандовало Робеспьеро. — И сразу снимаем!
— А кто будет зверя держать? — прорычал оператор.
— Так, Осе, иди к Иванычу. Он один не управится.
— А чего я? — ответил креативщик. — Мне камерами руководить надо.
— Не ссы, ты за решеткой будешь, тебя мишка последним сожрет, как и Иванушку твоего, — осклабился Робеспьеро. — Я, что ли, зверя держать буду, или Машо? В конце концов я тут заказчико.
Осе нехотя поплелось вдоль ограды.
— Итак, сосущества! — начало командовать Робеспьеро. — Господ легионеров прошу приковать пленного по центру вольера цепью.
— Это не наш джоб, — ответил один из африканцев.
— Вот карточка, по пятьдесят пойнтов хоть сейчас, — сказал главный рекламщик с гордо поднятой головой.
— Семьдесят, — отрезал солдат.
— По шестьдесят пять, и баста, — довольно сурово проговорило Робеспьеро.
— Давай сюда.
Прижав карту к очкам, вояки — сначала один, потом другой — сняли санкционированные суммы и повели пленного в вольер.
— Господа, крепко держите мишеньку! — заверещал Робеспьеро. — Этого лицом сюда приковывайте!
Солдаты ловко пристегнули к ноге врага революции кандалы, к ним наручниками цепь, к ней — скобу, которую начали прибивать к асфальту костылями. Операторы постепенно стали располагаться полукругом. Пленный сначала стоял с безучастным видом, но вдруг поднял голову и негромко заговорил:
— До чего же вы дошли, безумцы. Это что сейчас, новое извращение будете придумывать?
— Заткнись, фошыст, без тебя разберемся, — огрызнулось Робеспьеро.
— Я не фашист. Я офицер Армии Свободной России. Это вы хуже любых фашистов.
— Щас ты поймешь, кто тут фошыст! — заверещал рекламщик. — Господа легионеры, может, заткнете ему пасть?
— Лучше сейчас аннигиляция? — отозвался на ломаном русском солдат, колотивший камнем по костылю. — Зачем сейчас сначала будет пытка человека?
— Человека! — крикнул Робеспьеро. — Да это зверь, хуже вон того медведя! Мразь фошыстская!
— Это вы звери, — тихо, но твердо проговорил пленный. — Вы говорите, что вы за свободу. А люди у вас боятся сказать даже одно слово правды. Даже подумать неправильно боятся. Вы говорите, что у вас демократия. А ваша правящая клика сделала из Москвы электронный концлагерь. Верить нельзя, молиться нельзя, жить нормальной семьей нельзя… Детей воспитывать нельзя… Приехать мать похоронить нельзя… Вы говорите, что вы гуманисты. А применяете пытки. И, похоже, казнь мне придумали такую, какие в Средние века не творили. Без суда и следствия.
— За-а-а-аткни-и-и-ись! За-а-а-аткнись, уро-о-о-о-о-од! — параллельно визжало Робеспьеро.
В конце концов рекламщик подлетел к пленному и вцепился ему в лицо. Тот, хоть и был в наручниках, хоть и висели у него на ногах два солдата, но изловчился и заехал плечом по груди Робеспьеро, а потом боднул его лбом. С лица креативщика слетели очки, из носа пошла кровь. Отойдя на приличное расстояние, босс рекламной конторы начал плеваться в пленного.
— Сдохни! Сдохни! Сейчас тебя мишка покушает, мразь, ублюдок!
Солдат-индус, сидевший за рулем мили-букаша, уже бежал на подмогу.
— Все, хватит! Приковали ублюдка? Давайте снимать! — завизжало Робеспьеро.
— Будьте вы прокляты, — спокойно сказал пленный. — Я знаю, Бог вас покарает.
— Бог, Бог, Бог! — истошно заорал рекламщик. — Бог! Пусть он тебя сейчас спасет, твой Бог! Смотрите все! Я трахал твоего Бога! Щас мишка его трахнет! Камеры! Камеры готовы?
— Все на месте, — сухо ответил один из операторов.
— Поехали! Господа легионеры, он точно привязан? — мотнуло головой Робеспьеро в сторону пленного. — Снимайте наручники, пусть машет руками, скотина! И уходите! Осе, отпускай мишку, вот ровно настолько, чтобы он нас не съел, а чтоб этого жрал, как гамбургер! Пошел-пошел-пошел!