Домой они вернулись почти в девять.
— Ещё пять минут — и опоздал бы к комендантскому часу, — папа встретил их в прихожей. Он вообще теперь часто это делал, особенно, когда Валерка приходил поздно, и каждый раз приглядывался к нему с подозрением. Может, подозревал, что он где-то курит. Может, думал ещё что похуже. По крайней мере, увидев Валеру в компании Лёвы, папа был почти рад. — мать уже волноваться начала, а я ей говорил, что ты придёшь скоро. Лев, ты снова у нас ночуешь?
— Если мешаю, то могу уйти, — Лёва уже начал снимать ботинки, но тут остановился. — Я найду, где устроиться.
— Конечно, не мешаешь! — заторопился папа, и Валера почувствовал, как с плеч свалился воображаемый, но от этого не менее тяжелый камень. Если бы родители сказали Лёве уходить, было бы сложнее. — Просто хотел сказать, что если тебе нужна помощь с родителями…
— Нет, спасибо, — Лёва покачал головой. — Всё в порядке, правда. Я в таких случаях обычно у соседа ночую, но он в командировке, так уж получилось. Надеюсь, что он завтра вернётся, и я больше не буду вас стеснять.
Валера еле удержал возражения за сжатыми зубами. Сосед, значит. Валентин Сергеевич, гуманист, борец с вампирами и достойный человек. Возможно, Валера чего-то не понимал в этой их взрослой жизни. Возможно, это стоило обсудить с отцом Павлом. Но вряд ли и после этого он перестал бы считать доктора гадом.
— Оставайся, сколько нужно, — замахал руками папа. — Вы ужинать будете?
— Мы у Риты поели уже, — ответил за них обоих Валера. — И уроки сделали. Будешь проверять, пап?
Родители никогда не делали с ним домашнее задание. А если бы вдруг и решили — что ж, всё сделано, в дневнике одни пятерки, примерное поведение, шефство над пятиклашками — придраться не к чему. Всё это папа отлично знал, но продолжал смотреть на Валеру с сомнением.
— Нет, не буду, конечно, ты уже взрослый. Ну, сделали — и молодцы…
Папа ушёл. Хлопнула дверь родительской спальни.
— Я бы сказал, что он чувствует что-то, — заметил Лёва вполголоса. — Только сам не знает.
Валера мотнул головой:
— Нет, они три года не замечали. Просто Глеб их тоже в подземелье под школой привел, там они и очнулись. Ну, сам понимаешь: отец Павел, плита эта разбитая, как попали — не помнят.
— И что ты им сказал?
— Ничего, — вздохнул Валера. Он разулся и пошёл в комнату, Лёва молча следовал за ним. Свет включать не стали, для них, вампиров, темно вовсе не было. Можно было различить каждую чашку в серванте, забытый на столе утюг, сложенный комплект постельного белья на диване.
— Я в это время Риту обращал, — пояснил Валера. — Так что они выходили сами, тело Плоткина по пути нашли. Его Ивочкин совсем выпил, в смысле — насмерть. С тех пор родители немного нервные.
— Понимаю, — Лёва кивнул. — Кто бы тут не стал. Так почему ты обратил Риту?
— Ну… — Валера оглянулся на дверь, прислушался. По коридору вроде бы никто не ходил, дыхание родителей слышалось из их комнаты. — Она же болела. Помнишь, её в больницу везти пришлось? Ну вот. А ещё в подземелье меня Глеб на алтарь уложил уже, на плиту эту чертову, и…
Он помолчал, не зная, как сказать. Злиться на Глеба было просто. Жалеть Риту — тоже нормально, об этом можно было сказать. Но вот как описать то чувство, когда кусаешь живого человека? Когда кажется, что ещё пара глотков — и ты сможешь действительно всё?
Лёва шагнул к нему ближе, словно пытался в темноте рассмотреть его глаза.
— Тебе надо было всех спасти? Твоих родителей, других пиявцев? У тебя не было выбора, да?
Валера молча сжал его плечо.
— А ты бы выбрал умереть?..
— Мальчики, а что вы в темноте сидите?
Щелкнул выключатель, и Валера отшатнулся от Лёвы, надеясь, что мама не слышала слишком много. Она стояла в дверях и тоже смотрела на них, словно ожидала, что они тут минимум курят, а то и вовсе иностранные журналы с неприличными картинками смотрят.
— Да ничего, — Валера постарался, чтобы его ответ прозвучал буднично и скучно, как прогноз погоды по радио. — Вроде не темно. Тебе чего, мам?
— Котлеты будете?
— Нет, мы у Риты ужинали уже.
— Ну да. Я тут Лёве запасное одеяло достала. Может, к Никитиным за раскладушкой сходишь? Чего вам на одном диване теснится?
— Мам… — Валера вздохнул. Соседей он терпел с трудом, что саму Анну Александровну, что её дочь, плаксивую и шумную Эльвиру. Она была на пару лет младше, и Анна Александровна все время намекала, что Валере бы неплохо помочь её Эльвирочке с домашним заданием. Он же такой умный! — Не хочу людей вечером беспокоить. Завтра попрошу.
— Ладно, — мама продолжала стоять в дверях. — А у тебя в школе как дела? Всё хорошо?
— Конечно.
Валера развернулся к маме, ожидая новых вопросов, но она, кажется, и сама не знала, что ей от них надо.
— Ну ладно, не буду мешать.
Она вышла, оставив Валеру озадаченно смотреть ей вслед. Чем дальше, тем меньше он понимал свою семью.