После того, как Валера обратил Риту, с Валентином Сергеевичем они общаться перестали. Валера даже не был уверен, что тот не перебрался из своего гаража в промзоне куда-то ещё.
Впрочем, Лёве тоже было неоткуда узнать новый адрес, но с Валентином Сергеевичем он всё-таки встретился, так что вскоре Валера уже стучал в знакомую железную дверь, выкрашенную коричнево-красной краской. От нее, казалось, пахло кровью — то ли по ассоциации, то ли воспоминания подсовывали тот момент, когда Валерка заходил сюда последний раз. Когда уже снаружи остановился, не в силах шагнуть дальше, зная, что там увидит: кровь, следы когтей на теле умирающего и страх в чужих глазах. Ненависть тоже, конечно, но страх — обязательная приправа, как соль в любом блюде. Потому что вампиры ничего другого получить и не могли.
— Кто там? — донеслось изнутри гаража. Судя по голосу, Валентин Сергеевич был трезв и очень нервничал.
— Это я, Валера Лагунов. Скажите, к вам Лёва ещё не заходил сегодня?
Валентин Сергеевич промолчал. Валера мог слышать его дыхание — и не только его, кто-то ещё притаился в гараже, так же молчал, так же боялся. Прятался, надеясь обмануть стратилата.
— Если зайдет, — продолжил Валера, — то вы ему не открывайте, пожалуйста. Мы после школы все вместе зайти хотели, но я переживаю, как бы он один не пришёл и вы его тут не пристрелили.
— Лагунов, мать твою!
— Слушаю вас, Валентин Сергеевич.
Дверь всё же открылась. Не большая, такая, что и грузовик загнать можно, а маленькая калитка в ней, только человеку войти. Валентин Сергеевич полностью загораживал её собой и, конечно, держал в руке арбалет. Валера покосился на отполированный деревянный кол, направленный точно ему в грудь, и отступил на пару шагов. Чем дальше лететь стреле, тем выше шансы её поймать.
— Как ты это сделал? Когда успел его обратить?! — Валентин Сергеевич не выходил из-под защиты своего дома. Шрамы у него на лице казались ярко-красными на фоне побелевшей кожи. — И зачем?!
В последнем вопросе прозвучало настоящее отчаяние.
— Вам легче было видеть его мертвым? — не удержался Валера, хотя собирался говорить вовсе не об этом.
— Это хотя бы по-человечески! — бросил Валентин Сергеевич. — Люди умирают, это естественно.
— А охотники на вампиров естественно умирают особенно быстро, — кивнул Валера. — Бросьте, вы ведь и не рассчитывали, что он доживет до старости, верно? Иначе бы не забрали его из школы.
— Замолчи. Ты ничего в этом не понимаешь.
Валера сжал кулаки.
— Разумеется, — согласился он. — Этот универсальный ответ так называемых взрослых. «Ты всё равно не понимаешь», «вырастешь — сам поймёшь», что вы там ещё любите? И всё равно, объясните мне, дураку, что вы планировали для Лёвки потом? После десятого класса? Вампироубивательное ПТУ?!
— Какая теперь-то разница? — Валентин Сергеевич поддержал левой рукой задрожавшую правую. Он нервничал, значит, мог выстрелить в любую секунду. — Теперь у него только один вариант.
— Угу. Вот предлагали мы ему могилу не закапывать, — кивнул Валера. — Валентин Сергеевич, ну какая разница — он, я? За мной же вы с осиновым колом по городу не гоняетесь, а Лёву так хотите убить? Он же опасен не больше, а то и меньше.
Валентин Сергеевич молчал, сжимал губы, чтобы с них не сорвалось ни слова. К этому разговору он явно не готовился, не придумал, что соврать, и Валера тихо, как можно проникновеннее спросил: