— Дело в «Хеллсинге», да?
Слово он услышал от Феликса Феликсовича, пусть и не понимал толком, что это значило, но это было связано с охотниками на вампиров. Лёва был из них, потом стал вампиром, и теперь от него очень нужно было избавиться.
— Ты знаешь?!
Валентин Сергеевич всё-таки нажал на спусковой крючок арбалета, и Валера отскочил в сторону. Второй арбалетный болт ударил в землю рядом с его ногами, на крыше мелькнула чья-то светлая макушка и тут же спряталась. Лязгнула натягиваемая тетива, следом за ней — вторая.
— Не только я знаю, — сказал Валерка, пытаясь смотреть и на дверь, и на крышу одновременно, и слушать, не подкрадывается ли ещё кто-нибудь. Валентин Сергеевич мог позвать себе помощников. — Наш председатель профсоюза тоже в курсе, думаю, и другие стратилаты…
Он не договорил, махнул рукой. Мол, полстраны уже знает, разве что в городской газете осталось объявление напечатать.
— Не может быть! — Валентин Сергеевич тряхнул головой, но арбалет опустил. — Если бы они знали, давно бы всех нас вырезали. Что стоит — зачистить пиявцев за умершим стратилатом? Но они же не добивают, позволяют нам… Ничего не понимаю.
— А кто они такие? — не удержался от вопроса Валера. — Что охотники на вампиров — это я понял. Но, в принципе, откуда они взялись?
— Не твоё дело, — ожидаемо ответил Валентин Сергеевич. — Ты на другой стороне, Лагунов. Особенно после Риты.
Валера хмыкнул и скрестил на груди руки. Не очень-то ему и нужен был ответ от Валентина Сергеевича. Всегда можно было связаться с Феликсом Феликсовичем и расспросить. Тот, в отличие от некоторых, не отделывался отговорками и выкладывал сразу всё. Скорее уж проблемой стало бы вовремя сбежать от его просвещения!
— Пускай не моё, — согласился Валерка. — Вы, главное, больше от Лёвы не пытайтесь избавиться. Ничего нового он нам рассказать не может.
— А если бы и мог, всё равно не рассказал бы, — сказал Лёва, спрыгнув с крыши соседнего гаража. — Валентин Сергеевич, я же вам говорю — я всё ещё на вашей стороне. Почему вы не хотите мне верить?
— Опаздываешь, — Валерка толкнул его локтем в бок. — Я думал, тебя уже спасать надо, а ты где-то ходишь.
— К тебе домой заходил, — пояснил Лёва. — Кинул твои ключи в почтовый ящик, чтобы ты не искал, если что.
Валера сжал зубы. Лёвина готовность умереть била под дых совершенно невыносимо. А ещё задевало то, что, возможно, он был прав и это был единственный выход. «Спасибо» и «не смей умирать, дурак» хотелось сказать примерно одинаково. Валера промолчал.
— Ну ладно, — Валентин Сергеевич вздохнул, оглядел их обоих с головы до ног тем специфическим взглядом, каким Валерина мама рассматривала принесенную из магазина тушку курицы. Этот взгляд уже размечал, где надсечь, что отрезать, что пустить на бульон, что так поджарить. — Заходите, раз так.
Лёва переступил порог первым, так спокойно и уверенно, словно его не догнал здесь тысячелетний стратилат, словно не на этом столе он умирал, надеясь на их помощь, но уже зная, что никто не спасёт и не поможет.
Сейчас на столе лежала охапка веток, с серой корой и редкими желто-красными, почти круглыми листьями. Запах сырого дерева перебивал въевшийся в пол и стены запах машинного масла и бензина. Рядом валялся брошенный нож, словно кто-то уронил его второпях и полез на крышу с арбалетом.
Заметил это и Лёва.
— Кто у вас теперь вместо меня, Валентин Сергеевич?
— Кто надо, — сухо отозвался бывший доктор. — Чем меньше вы знаете, тем крепче мы спим. Значит, ты теперь стратилат, Лёва?
— Да. Мне самому жаль, что так получилось, извините.
Лёва говорил это так, как будто действительно в чём-то был виноват. Валера старательно уставился мимо, на дальнюю стенку, за которой чудились чьи-то легкие шаги. Второй стрелок ходил снаружи, ждал команды — или просто ждал момента, чтобы вмешаться?
— Ничего. Ты тут вряд ли мог что-то сделать, — вздохнул Валентин Сергеевич. — Хотя на твоём месте я бы…
Он с намеком погладил арбалет по блестящему металлом ложу.
— Я и собирался, — сказал Лёва торопливо. — Но тогда дар перейдет кому-то другому, и мы не знаем, кому именно, так что лучше убить меня другим способом, понимаете?
Валера не мог этого больше слушать. Прыжком метнулся ко второй двери, распахнул её и едва успел отскочить от очередного арбалетного болта.
— Ивочкин! — прикрикнул Валентин Сергеевич. — Николай! Ты что творишь? Кто дал команду стрелять?
— А чего он?! — с обидой отозвался мальчишка. У Валеры пересохло в горле. Он же помнил этого пацана — как он старшеклассникам сигареты в подвал носил, как потом, став пиявцем, ими и командовал. И теперь вот это.
Он оглянулся на Лёву, но тот на его взгляд не ответил. Смотрел в пол, но вокруг глаз проступила синяя паутина вен, расползалась по лицу, переходила из синего в черный.
— Лёва! — Валентин Сергеевич снова взялся за арбалет. — Если собираешься со мной общаться, давай без этого вот! Ну, не выдержали нервы у пацана, бывает, сам знаешь. Это не повод на него злиться. Веди себя прилично.
— Да нет, — Валерка отвернулся от Ивочкина, встал спиной к стене, так, чтобы в нее точно не прилетел незамеченный кол. — Я тоже не понимаю, Валентин Сергеевич. Ладно, вам нужен был следующий ученик. Но его-то за что?! Постарше никого не было?!
— Я сам вызвался, если хочешь знать! — выпалил Ивочкин срывающимся голосом. — Когда отец Павел пришел ко мне после всего этого, рассказал, объяснил, я сам сказал, что хочу помогать им бороться с такими, как вы. Чтобы такой дряни на земле больше не осталось!
— Сам вызвался, — повторил Валера, снова пытаясь поймать взгляд Лёвы. «Как, нравится? — хотелось спросить ему. — Ты был старше, когда за тобой пришли? Как долго ты прожил?» — Понимаю. Достойно уважения. Но ты дурак, Ивочкин. Вот на Лёвку посмотри. Видишь, до чего его эта охота на вампиров довела? Так же хочешь?
— Со мной так не будет, — задрал нос Коля Ивочкин и поудобнее перехватил великоватый для него арбалет. — Мне Валентин Сергеевич всё объяснил. Нельзя никуда одному ходить, и тогда всё будет хорошо.
— Да ты просто с вампирами не сталкивался! — сорвался и Валера. Сам чувствовал, что от нужного для общения с людьми спокойствия ничего не осталось, что человеческая маска сползает с него, сантиметр за сантиметром открывая оскаленную морду живого трупа, но остановиться уже не мог. — Один, не один — нам без разницы. До кого первого дотянулся, тот и труп!
— Плевать! — отозвался Ивочкин, не отступая ни на шаг. — Я был вампиром, я человека убил. Мне это по ночам снится, как я его в шею… Больше такого не будет!
— Какой же ты дурак, — устало повторил Валера. — А вы, Валентин Сергеевич, тварь хуже меня. Я хоть детей не убиваю.
— Меня убил Глеб, — неприязненно выговорил Лёва. — Валентин Сергеевич тут не причём. Мы с тобой это уже обсуждали.
— И я с тех пор не передумал.
— Я тоже.
Валера не знал, как их всех ещё убеждать. Этот «Хеллсинг» точно делал со своими последователями что-то не то, по крайней мере, им всем казалось нормальным отправлять школьников убивать вампиров. Валера охотно поговорил бы с их самым главным один на один, и пускай тот хоть обвешался бы крестами и серебром — ему бы это все равно не помогло.
— Ладно, — сказал Валера вслух, — если вы тут договорились, то я пойду. Не годится ещё и алгебру прогуливать. Валентин Сергеевич, мы с Ритой зайдем всё-таки после школы. Лёв, не делай тут глупостей.
— А ты не командуй, — огрызнулся тот неожиданно. — Я не твой пиявец, а самостоятельный стратилат. Я сам решу, что мне делать.
Выходя, Валера от души хлопнул дверью, так что металлический лязг пошёл эхом между гаражами, а тех, кто внутри, и вовсе должен был оглушить. Увы, настроение это ничуть не подняло.