— Тихо, мальчик, тихо! Все равно не отпущу! — Феликс Феликсович засмеялся, и Валера решился открыть глаза.
Лёва лежал на животе, а Феликс Феликсович сидел, опустившись одним коленом ему на спину и вроде бы совсем непринужденно прижимал плечи к земле руками. И только то тому, какие глубокие борозды уже продавил Лева в земле пальцами, пытаясь вырваться, можно было оценить, с какий силой его держали.
— Павел! — Феликс Феликсович тряхнул кудрями с сердитым видом. Мол барин уже вспотел, а челядь не шевелится!
— Бегу-бегу! — Павел подбежал с железной кружкой, в которой маслянисто плескалась кровь. Нет, Валера ее не видел, он просто знал, каким-то шестым чувством, как она плещется, ударяясь о стенки с каждым шагом Павла и… нет, Лёве было нужнее!
Валера отступил на пару шагов, глядя как Павел бесстрашно опускается на корточки перед своим хозяином и Лёвой и протягивает ему кружку. Видимо и правда верил, что Феликс Феликсович его удержит.
— Не торопись, подавишься, — пожурил Лёву тот, по отечески поглаживая по голове и заодно выбирая из волос комки земли и сухие листья. — И не чавкай, а то добавки не получишь.
Сейчас он больше напоминал воспитателя в детском саду, чем стратилата, который только что откопал — пусть и чужими руками! — ещё одного стратилата.
— Валер, — Рита подошла и тронула его за руку. — Это как?
— Да я сам не понимаю, — признался Валера.
Когда Феликс Феликсович днём подошёл к ним с Ритой у школы и сказал, что нужно срочно найти того, кого последним убил Глеб, Валера чуть сам его не прикончил. Остановило только то, что на улице стоял белый день, мимо шли одноклассники, из окна учительской смотрела завуч, и при всей этой компании было как-то неудобно нападать на ни в чем неповинного прохожего и отрывать ему голову. Поэтому Феликс Феликсович успел рассказать свою историю.
— Я же вам три раза повторил уже, — сказал Феликс Феликсович. — Паш, дай ещё крови, молодой человек явно оголодал… Стратилата можно убить. Но род остаётся до тех пор, пока цел оберег. Значит, в ближайшее полнолуние дар перейдет кому-то ещё. Обычно — последнему убитому покойным стратилатом.
Паша долил в кружку крови. Лева, наконец, поднял голову и уставился прямо на Валеру. В лунном свете его кожа казалась мраморной, под ней проступил черный рисунок вен. Выглядел он, мягко говоря, не очень живым.
— Что это? — хрипло выдохнул Лёва.
— Кровь, — просветил его Феликс Феликсович. — Консервированная, поэтому может кислить, но для еды сгодится. Все претензии — к местному стратилату, он отказался кормить тебя людьми.
— А? Слезьте с меня.
Лева снова дернулся, и на этот раз Феликс Феликсович его отпустил.
— Поздравляю, коллеги, — сказал он бодро и отряхнул руки. — Воскрешение прошло успешно, мирные жители не пострадали. Собрание профсоюза назначим на седьмое ноября, подберём коллеге территорию. Всех все устраивает?
— Нет, — выпалил Лева. Похоронили его в школьной форме, и теперь он выглядел так, словно шел на линейку, но по дороге был вынужден пробираться канавами и огородами. — Валерка, зачем вы это со мной сделали?! Я больше не хочу быть пиявцем!
— Конечно, детка, — согласился Феликс Феликсович, — пиявцем ты больше не будешь. Если, конечно, какая-нибудь зараза не решит потребовать у тебя твою кровь, но будем надеяться, что нет… Ты будешь стратилатом.
— Убейте меня, — попросил Лёва.
Валера его понимал. Когда он три года назад превратился в вампира, то первая мысль у него была точно такая же. Лучше бы всё-таки Серп Иванович его убил.
— Ну, это вы, мальчики, сами между собой решайте, — сказал Феликс Феликсович. — Седьмого ноября мы принимаем в профсоюз двух стратилатов, а уж кто именно это будет… Кстати, интересный вопрос — кому перейдет дар от Хлопова, если он никого не убил. Расскажете, если выясните.
Валере захотелось выяснить, кому перейдет дар от Феликса, если сейчас оторвать ему голову. Не позволяла благодарность. Как ни крути, а он действительно помог Лёве. Тот стоял, условно живой, относительно здоровый, и его несправедливую, нечестную смерть удалось отменить, хотя бы частично. Без Феликса Валера ни за что не догадался бы его откопать.
— Итак, — продолжил Феликс, надевая плащ, — осталось ещё одно дело. Нам будет нужен общий пиявец для связи. Или могу забрать с собой барышню. Хотите в Ленинград, девушка?