В промзоне было совсем пусто. Дождь разогнал всех любителей уличных посиделок и перекуров и превратил дорогу в такое глиняное месиво, что проще было идти по обочинам, по засохшей траве, вдоль стен из выщербленного красного кирпича. Казалось, что люди давно ушли отсюда и забросили, как корабль-призрак, дрейфующий в океане без команды и капитана.
Валера в очередной раз подумал, что тут как раз очень удобно избавляться от стратилатов — свидетелей не будет, а пепел можно и в лужу вытряхнуть.
— Так всё-таки, что им от меня надо?
— Понятия не имею, — повторил Лёва и в один прыжок перелетел четырёхметровую лужу.
Валера мысленно обозвал его позёром. У него самого перед полнолунием настроение бывало какое-то странное. Вроде бы и сил столько же, сколько обычно, а лишний раз пользоваться ими не тянуло, зато хотелось на кого-нибудь сорваться или вовсе убить. Видимо, Феликс не врал, и регулярное питание уменьшало влияние полной луны. Стоило вчера тоже кем-нибудь перекусить, пока была возможность.
— Но тебе не стоит их опасаться, — напомнил Лёва. — Они сами сказали, что хотят только поговорить.
— Да я и не против. Иду же вот.
Очередную лужу, протянувшуюся от стены до стены, проще было переплыть, чем обойти, и Валера взлетел на крышу. Шагать по скользкому железу и шиферу точно было легче.
— Кстати, сколько их?
— С утра было трое, — сказал Лёва. — Обещали, что ещё подъедут, но, кажется, пока нет. Они, видишь ли, иностранцы и даже не из союзных республик. У тебя с английским как?
— Ни слова не понимаю, — честно признался Валера.
Стало как-то даже по-детски любопытно. Живых иностранцев он не видел никогда. Они приезжали в Москву на Олимпиаду, три года назад, но с тех пор у Валеры была стойкая неприязнь и к международному спорту, и к телевидению. Очень плохие воспоминания остались.
— Ладно, отец Павел и тебе будет переводить, — кивнул Лёва и приземлился у дверей гаража. Там грязь завалили не очень ровно уложенными кирпичами, между которыми стояла подкрашенная глиной вода.
Лёва постучал и отчитался:
— Валентин Сергеевич, я привел Валеру.
— Заходи, — разрешили изнутри, и только после этого он рискнул открыть дверь. Раньше таких предосторожностей не было.
Внутри тоже стало более по-домашнему. Появились раскладушки и спальники, на столе — электрическая плитка с кастрюлей. Открытая банка тушёнки и нарезанный хлеб намекали, что даже у охотников бывает перерыв на обед. По поводу гостей еду охотники отложили и теперь прятали руки за спиной. Что-то Валере подсказывало, что лишних движений делать не стоит и прячут они точно не букеты.
Иностранных охотников действительно было трое. Молодые мужчины, на вид — самые обычные, разве что одежда у всех троих одинаково новая. Видимо, переодевались уже здесь, в местное, а приехали в чём? И как их вообще в город пустили?
До Валеры как-то внезапно дошло, что у них закрытая для иностранцев территория, и как ни оправдывайся охотниками и вампирами, а перед ним самые натуральные шпионы, которые могут не только их с Лёвой убить, но и ещё что-нибудь сделать. Завод взорвать, например, или чем там шпионы занимаются. И по-правильному ему стоило бы уже сдавать их в милицию, как мечтал когда-то в детстве, слушая истории дедушки о Великой Отечественной войне. Они с мальчишками тогда ещё обшаривали все кусты в округе — искали парашюты, гильзы, немецких диверсантов… Ну и вот, нашёл. Дальше-то что делать?!