Она оборвала себя и прошла мимо. Валера покивал, подождал, пока она пройдет обратно в другую комнату и для достоверности открыл учебник по литературе на стихах. Конечно, сейчас они проходили Достоевского, но вряд ли мама стала бы проверять дневник и сверять домашнее задание. Взгляд сам выхватил со страницы пару строчек: «Ой тени! тени черные! Кого вы не нагоните?» Кажется, Некрасов что-то понимал в вампиризме.
Валера дождался, когда мама заговорит о чём-то с папой, и снова забрался на подоконник.
— Лёва, — позвал он шепотом в форточку, точно зная, что тот услышит. — Подожди немного. Приходи, когда погашу свет.
Конечно, оставлять его мокнуть под октябрьским дождем было как-то не по-дружески, но заглянувшего в гости через окно Лёву родители бы точно не поняли.
Валера зачем-то прислушался к голосам за стеной.
— …с ее родителями. Это, в конце концов, уже просто неприлично, — вполголоса возмущалась мама. — День и ночь он с ней!
— Ну, до ночей, к счастью, не дошло, — миролюбиво ответил папа.
— Когда дойдет — поздно будет разговаривать.
Папа выразительно вздохнул. Маму это не остановило.
— Не надо вздыхать, сам знаешь, какие сейчас дети. Старших не уважают, позволяют себе чёрт знает что, хамят, поножовщину устраивают… Как думаешь, они?..
Валера не выдержал и плотнее прикрыл дверь. Это не особенно помогало при вампирском слухе, но хотя бы он пропустил папин ответ. А то слушать о себе такое было уже стыдно.
Он наскоро дописал домашку и посмотрел на часы. Не было еще десяти, но он, нарочно шумно топая, прошел в ванную и умылся, будто бы перед сном.
Родители смотрели в комнате какой-то старый фильм.
— Я спать ложусь, — предупредил их Валера. — Не выспался сегодня.
— Конечно, Валера, ложись, — сочувственно сказала мама, будто не сама читала нотации прошлую половину ночи. — Спокойной ночи!
— Спокойной ночи.
Валера закрылся у себя и погасил свет. Луна висела напротив окна и намекала, что полнолуние близко.
— Лёва, заходи, — позвал в форточку Валера, и второй стратилат тут же свесился сверху. На стене он держался не хуже мухи.
— Что, можно?
— Да, я вроде как сплю.
— И во сне разговариваешь? — Лёва тенью скользнул в форточку и прямо с окна бесшумно спрыгнул на ковёр. От него пахло ночью, дождём и холодом, это нравилось, это было правильно, но так же намекало, что промок он насквозь.
— Раздевайся, — предложил Валера шёпотом. — Штаны и куртку на батарею можешь повесить, как раз к утру высохнут.
— Я вообще-то о серьёзных вещах поговорить пришёл, — напомнил Лёва. — Обсуждать это без штанов будет не очень удобно.
— День переговоров на высшем уровне продолжается? — удивился Валера. — Я думал, этот самый лорд мне уже все сказал.
— Не соглашайся с ними сотрудничать, — Лёва стоял посреди комнаты черной тенью, сунув руки в карманы, и выглядел таким зловещим, что даже Каменный гость бы позавидовал.
— Да я и не собирался, — Валера сел на пол у дивана, и Лёва, помедлив, опустился рядом. Теперь если бы кто-то вошёл в комнату, ему не бросилось бы в глаза ничего странного. Скорее всего, этот кто-то не заметил бы их обоих. — Думал, наоборот, ты меня будешь уговаривать им помочь.
— Они и сами справятся. Давай просто сбежим, сразу они нас не найдут.
— В смысле — сбежим? Лёв… — Валера вовремя спохватился, заговорил тише. — Что они тебе сделали?!
— Да ничего. Пока — ничего. А вот потом…
Он сделал паузу, и Валере почему-то вспомнилось, как они в лагере рассказывали страшные истории. Там тоже было главным вовремя замолчать, а потом замогильным голосом закончить чем-нибудь вроде «вылезла чёрная рука и задушила девочку». Вот только теперь страшно было по-настоящему.
— Как думаешь, на ком будут проверять, можно ли передать дар уже после того, как плита разбита? На мне и проверят. А я что-то не очень хочу так, Валерка. Для других тоже не хочу, но для себя — особенно. Это слишком.
Валера толкнул его плечом.
— Значит, передумал умирать?
— Слушай, я не собираюсь каяться!
— Просто скажи, что хочешь жить, — Валера знал, что улыбается, как полный дурак, но никак не мог перестать. Это было лучшей новостью за последние три года. — Поверь, мне этого хватит.
Всё ещё могло быть хорошо. Они могли со всем справиться. Нужно было только обратить себе нового пиявца, выгнать из города охотников, вступить в профсоюз — и они могли спокойно жить дальше.
.
Лёва ушёл под утро, как только зазвонил будильник, также через форточку. Из следов остался только отпечаток ботинка на подоконнике, и Валера стёр его рукавом домашней рубашки. Настроение было неприлично бодрым для семи утра. Хотелось сделать зарядку, а то и вовсе на пробежку пойти. Насчёт второго — погода быстро отрезвила, но настроение не испортила. Валера позавтракал, сложил в ранец учебники. Потом Рита кого-то укусила.