Валера… Ну а что ему ещё оставалось? Врал, конечно. Что можно жить среди людей и почти не быть чудовищем, что Лёве не придётся никого обращать, и он впишется в общество и будет ему полезен. И вообще — зря что ли Плоткин старался и всё уже сделал?
Последний аргумент был решающим, Лёва благодарил и сдавался, и Валера не хотел знать, что он на самом деле обо всём этом думает.
— Привет! — Рита повисла у Валеры на шее, заговорщически прошептала на ухо: — Валер, спаси меня от него! Он весь день на меня так смотрит, что прямо страшно становится.
Лёва, конечно, всё услышал, фыркнул:
— Сдалась ты мне! Я просто думаю, стоит ли тебя туда брать, раз уж там только стратилаты собираются.
— Не только, — Валера отстранил Риту, но взял за руку, чтобы она не обижалась. Да и стоять с ней рядом было приятно. Другие девушки смотрели на неё с ревностью, парни — завидовали Валере, а Рита только улыбалась, принимая это, как должное. — Я спросил у Феликса, там многие со своими пиявцами приедут, так что это не будет странно. Им только на время самого заседания придётся из зала выйти.
— Это ничего, — мурлыкнула Рита довольно. — Ты же мне всё перескажешь, правда, Валер? Ничего интересного не пропущу?
— Конечно, перескажу. Хотя догадываюсь, что там будет много-много речей и ничего полезного. Может, кроме методичек по чиновникам.
Лёва страдальчески закусил губу и отвернулся.
— Только попробуй сказать, что не стоило ради тебя идти на такие жертвы, — огрызнулась на него Рита. — Я тебя сама придушу.
— Спасибо, примерно это я и хотел сказать, — согласился Валера.
Они никуда не спешили. Феликс заранее предупредил, что до заката ничего не начнётся, но можно приходить и раньше — посидеть, поговорить. «Съезды всего раз в год бывают, больше вы обычно не общаетесь, только через меня, — передавала Агриппина Павловна его слова, — так что можно и потерпеть. А если с водкой, то некоторые из нас даже друг другу нравятся. Водка — двигатель социальных отношений, если хочешь знать».
Валера отвечал, что ему в девятом классе это знать рано и вообще уроки надо делать. Так и удавалось отвязаться.
У здания обкома не происходило ничего мистического и необычного. Тишь да гладь, обычная улица с прохожими и машинами, снег на газонах, серая пыль на тротуарах. И стратилаты почти не чувствовались, что было странно. Если они были рядом, Валера должен был их заметить, но они почти не мешали.
— Ничего не понимаю…
Чувство опасности полыхнуло сигнальной ракетой. Стратилат, незнакомый, сильный и опасный, приближался к ним. Валера подобрался, умом понимал, что ничего плохого чужак не сделает, чувства кричали о другом. «Опасность, убей его!» Держать себя в руках становилось всё сложнее.
Чужак вывернул из-за угла дома. Он был невысоким, плотным, черты лица скорее выразительные, чем красивые, и почему-то он казался смутно знакомым, словно был похож на какого-то актера, но Валера понятия не имел, на кого.
— Новенькие? — неприветливо спросил стратилат и достал сигареты. — Ничего, если покурим тут? Там внизу такая атмосферка — хоть святых выноси. Хотя откуда бы им там взяться, святым-то!
— Внизу? — уловил главное Валера. — Видимо, довольно глубоко, если вы мне почти не мешаете.
— Это да, — хмыкнул стратилат и, прикрываясь ладонью, зажёг спичку и прикурил. — Зато друг дружке мы там очень мешаем, уж будь уверен. Даже возвращаться неохота.
Он покосился на площадь через дорогу, где конный Чапаев увлекал за собой красноармейцев и хмыкнул:
— Хотя что толку тут гулять? И памятник-то так себе поставили. Не «Медный всадник».
— Феликс Феликсович тоже памятники критиковал, — вспомнил Валера. — Говорил, что скульптура в упадке. Вы не от него нахватались?
— От него только блох нахвататься можно! — стратилат глубоко затянулся папиросой, закашлялся. — Председатель… Я б таких на берёзе, без суда и следствия! Контра недобитая!
Похоже, не только Валеру раздражали монологи Феликса.
— Познакомимся что ли? — предложил стратилат. — Барышня, с тебя начнём. Вы хоть и пиявица, но бесспорно очаровательны!
— Как приятно, — поулыбалась ему Рита. — Меня зовут Маргарита, а вас?
«Валер, этот старикан что, пытается со мной флиртовать? — ужаснулась она про себя. — Интересно, ему лет двести или только сто?»
Валера мог бы напомнить, что её и тысячелетний Глеб вполне устраивал, но он не хотел об этом лишний раз думать. Оно лезло в голову само.
«Не переживай, я ему тебя не дам», — пообещал Валера.
— Василий Иванович, — представился стратилат. — Мы там между собой по простому, без фамилий и чинов, чтоб заслугами не меряться. Так что и от вас имён вполне хватит.