— Лев Петрович, — представился Лёва.
— Валерий Олегович.
— Вот и отлично, — Василий Иванович ещё раз затянулся и растоптал папиросу каблуком зимнего ботинка. — Ладно, пойдёмте. «Оставь надежду, всяк сюда входящий» или как там было написано на тех воротах.
Он повел их за собой в переулок, оттуда во двор к неприметной серой двери. За ней обнаружилась ещё одна, стальная, и лестница вниз.
— Туда, — сказал Василий Иванович. — Самое безопасное место для нашего совещания. Феликс сначала про какой-то лагерь говорил, но потом передумал. Там местность открытая, охотники рядом, так что сказал, что лучше бункера ничего не найдёшь. Пять суток автономного существования, если будет надо. Дверь закрыть — и муха не пролетит. Трус он всё-таки.
Валера оглянулся на дверь. Когда она захлопнулась, звуки улицы словно отрезало, даже он не мог ничего разобрать. Тишина сначала навалилась бетонной плитой, но вскоре стала привычной, и теперь вместо уличного шума слух улавливал тихие далёкие голоса.
— Здесь вниз, — сказал Василий Иванович. — Опускайтесь до самого конца, не ошибётесь.
— А вы пойдёте остальных встречать? — спросила Рита и перегнулась через перила, видимо, пытаясь разглядеть, как глубоко уходит лестница.
— Нет. Им Феликс инструкции выслал, — сказал Василий Иванович. — Я только к вам вышел, чтобы убедиться, что за вами охотники не следят. У вас тут, говорят, с ними проблемы.
— Не то что проблемы, — пожал плечами Валера, спускаясь вниз. — Они хотели с нами сотрудничать, а потом потерялись. Вся городская милиция ищет, найти не может.
— Это они, крысы, умеют, — согласился Василий Иванович. — Чем уж сами маскируются — один чёрт их знает, но не почуять тварей. А они нас зато ищут.
— Охотники нас чуют? — удивился Валера, оглядываясь на Лёву. Тот смотрел на ступеньки так, словно ничего интереснее в жизни не видел, хотя лестница была самой обычной, бетонной.
— Не сами людишки, конечно, — пояснил Василий Иванович, — стратилаты их. То ли спасение души себе зарабатывают, то ли из принципов каких, но сдают нас только так, курвы. А ты думал, как охотники нас в чужих городах ищут? В адресном бюро запрашивают, что ли?
Валера об этом вообще не думал. Его им найти было легко, он и не прятался ни от отца Павла, ни от Валентина Сергеевича, а вот других… Становилось понятно, почему у новгородского стратилата нашлось серебряное оружие. А ложь лорда Хеллсинга становилась только очевиднее. Не могут они с проклятыми сотрудничать, ну да…
— Не задумывался как-то, — признался Валера, не глядя на Лёву.
— Эх, молодёжь, — вздохнул Василий Иванович. — Ничего не знаете, ничему учиться не хотите… Мы в ваши годы, эх!..
— Почему не хотим? — возразил Лёва. — Мы очень даже хотим. Просто не знали, у кого спросить. Не Феликса Феликсовича же.
— Это верно, — согласился Василий Иванович. — С ним разговаривать — проще козла… кхм… Ладно, вы меня спрашивайте, если что надо. Соседи всё-таки.
— Соседи? — переспросил Валера.
— Я в Ульяновске живу, — охотно пояснил тот. — Понадобится что — приезжайте, только предупредите заранее. Вам Феликс про связных пиявцев уже сказал?
Валера кивнул.
— Ну, хоть о чём-то позаботился, — хмыкнул Василий Иванович. — Опять старушку в свой Эрмитаж пристроил?
— А что, уже не первую? — удивился Лёва.
— Да если бы. Нет, я чужие вкусы не осуждаю и вам не советую! — строго посмотрел на него Василий Иванович, и Валера вдруг догадался, где мог его видеть.
— Василий Иванович, а вы в Ульяновске давно? — осторожно уточнил Валера, потому что спрашивать не зовут ли его пиявца Петькой было как-то неловко.
— Еще с тех пор, как он Симбирском был, — подтвердил его догадку Василий Иванович. — Пришлось поездить по стране, конечно, но все равно ностальгия замучила, вспомнил свою Полюшу и вернулся. Тут Феликс помог — на Ульяновскую область много желающих было. Но, говорит «за заслуги перед отечеством, дорогому нашему Василию Ивановичу предлагаю подарить право самому выбрать участок». И что бы вы думали? Единогласно согласились!
«Валер, — простонала Рита. — Давай не поедем в Ульяновск? Я уже ему хочу голову оторвать!»
«Не надо, — попросил её Валера. — Он всё-таки герой Гражданской войны, если я правильно понимаю. Будем его уважать». Но шаг ускорил, ему уже хватило речей на сегодня.
Этажи внизу были похожи не на подземный бункер, а на гостиницу: тянулся длинный коридор с рядами дверей по обе стороны, красная ковровая дорожка глушила шаги, но не спасала от чужих голосов. Двери по большей части были открыты, иногда по пути попадались чемоданы или брошенные вещи вроде чужих ботинок или курток. Это напоминало то ли переезд, то ли заезд в детский лагерь, где нет вожатых, а самим детям абсолютно наплевать на порядок.
— А вот и вы, наконец-то! Маргарита, дорогая, счастлив, что вы тоже здесь. Позволите поцеловать руку? — догнал их Феликс. За то время, пока они не виделись, он успел переодеться и теперь щеголял в черном фраке, как будто собирался дирижировать оперным оркестром, без единого значка или медали. Под землей, можно было позволить себе ходить без оберегов, хотя Валера всё равно бы не стал. — Василий Иванович, благодарю за помощь.
— Да пошёл ты с твоими церемониями, — сказал Василий Иванович и отвернулся, скрестив на груди руки.
— Никто никогда не хочет помочь просто так, — драматично вздохнул Феликс Феликсович. — За каждым надо бегать, уговаривать… Знаете, мне кажется, что мы так ненавидим других стратилатов как раз потому, что не можем ими управлять. Кем угодно можем, а стратилатами — нет. Безумно раздражает, правда?
Валеру безумно раздражало совсем другое. Он вообще уже сильно жалел, что согласился на этот съезд. С другой стороны, стоило потерпеть, чтобы в ближайший год не видеть ни одной стратилатской морды поблизости. За исключением Лёвы, конечно, но он, в отличие от других, воспринимался уже привычной, почти родной угрозой. Валера не сомневался, что случись им драться с остальными, Лёва был бы на его стороне.
— Я думал, это потому, что мы хищники, которые территорию делят.
— Возможно, но мне кажется, что всё дело во власти. Потому что…
— Да ты кого угодно заболтаешь, чтоб сами всё сделали, — оборвал его Василий Иванович. — Чего, все приехали?
— Почти, — кивнул Феликс Феликсович. — Аллы Борисовны не будет, говорит, с гастролями накладка вышла. С другой стороны, кому она тут нужна… Не мне точно. Андрей Олегович из Астрахани тоже не приедет. Говорит, впечатления после прошлого съезда слишком свежи.
— Тоже зелёный еще, — пояснил Василий Иванович. — Прошлый съезд у него первым был — благодаря кое-кому, кто прикончил прошлого астраханского стратилата!
— Собираетесь ему это припомнить? — подобрался Валера, закрывая собой Лёву.
— Да нет, убили и убили, — махнул рукой Феликс Феликсович. — Он мне не очень-то нравился.
— Кто вообще тебе нравится? — риторически спросил Василий Иванович.
— Василий Иванович, кто же задаёт такие вопросы при девушках? — осуждающе покачал головой Феликс Феликсович.
— Виноват, барышня, — тот обернулся на Риту. — Не слушайте старика.
— Не такой уж вы и старый, — из какого-то приступа неоправданной доброты сказала Рита.
— Да я не про себя, я про Феликса, — Василий Иванович залихватски закрутил один ус и подмигнул Рите.
Феликс Феликсович обернулся, сверкая глазами. Валера вдруг понял, что если хочет жить и дальше, о возрасте его лучше не спрашивать.
— Мы с вами, Василий Иванович, одного года рождения, — отчеканил Феликс.
— Но я все равно моложе, — с удовольствием ещё подковырнул тот.
— На полтора месяца!
— Мелочь, а приятно!
«Валер, они что, враги? — с интересом спросила Рита. — И сейчас поубивают друг друга?»
«Вряд ли, — ответил он. — У меня папа с дядей Серёжей с таким же видом спорят, кто лучше, ЦСКА или Спартак. Ну и потом, раз до сих пор не убили, значит, и нам на такое счастье рассчитывать не стоит».
— Вообще у меня тут дела, в отличие от некоторых! — оборвал спор Феликс Феликсович. — Пойдемте, коллеги, покажу вам здесь всё.