— Лёв? — Валера стукнул в дверь ванной, не дождавшись, пока он выйдет сам. — Я зайду?
— Угу.
Шпингалет щелкнул и дверь приоткрылась. Лёва стоял в одних трусах, майке и в пионерском галстуке. Валере было бы смешно, если бы он не понимал его мысли — сам первое время боялся расстаться со всеми знаками, помогающими выживать.
— Лучше значок оставь и в карман сунь, — посоветовал он, протягивая Лёве штаны и рубашку. — Форму тут оставь…
— Я слышал, — перебил Лёва. Потом втянул Валеру в ванную и, закрыв дверь, снова пустил воду. — Я же не могу все время у тебя жить. Или как это теперь у нас называется.
— Говори тише, пожалуйста, — попросил Валера. Конечно, льющаяся вода должна была заглушить их голоса, но слух у мамы был как у нетопыря, любой вампир обзавидуется. — И вообще, не думай об этом сейчас.
— А о чем думать? — шепотом спросил Лёва. — О том, кого съесть? Ты меня как с родителями оставишь?
— Никак, — честно ответил Валера. — Они на работу уйдут сейчас и до вечера их дома не будет. Когда в школу пойдем, я тебе свои ключи отдам, вернешься — переждешь тут день. К вечеру что-нибудь придумаем. А сейчас ты всё равно сытый и вообще можешь обойтись без крови до следующего полнолуния.
Лёва молчал долго, потом кивнул и молча начал натягивать штаны. Валера прижался к двери, потому что кабинет для тайных переговоров из ванной был так себе — маловат.
— Ты будешь обращать себе пиявца для связи с этим Феликсом? — спросил он.
— Нет.
Другого ответа Валера и не ждал.
— А я, наверно, всё-таки соглашусь. Понимаешь, он говорит, что если играть по их правилам, то других стратилатов в городе без моего разрешения не будет. Значит, и пиявцев тоже. Значит, людям буду угрожать только я.
— Считай, что и ничего, — согласился с ним Лёва. — Ты хорошо держишься. Я не уверен, что смогу также.
— Сможешь.
Почему-то очень хотелось, чтобы это было правдой. Чтобы Лёва тоже оказался из тех, кто способен жить с этим проклятием, и не заходить за черту. Возможно, вместе они смогли бы что-то изменить. «Вместе легче». Валера отбросил эту мысль.
— Ну, пойдешь завтракать или сказать им, что ты лучше поспишь?
— Второе. Так всем будет удобнее, — сказал Лёва. — Не хочу пока общаться с людьми.
Валера знал, что потом он привыкнет. Это в самом начале тяжело. Кажется, что у тебя какая-то заразная болезнь, и нельзя ни к кому подходит, чтобы не заразить. И сказать никому нельзя, потому что если про эту болезнь хоть кто-то узнает, то все, люди больше и близко не подойдут, ни один. Валере тогда повезло, у него была Анастасийка. У Лёвы были они с Ритой.
— Ладно, передам родителям, что ты всю ночь не спал и по городу бродит. Можешь лечь в зале на диване, мы скоро уйдем.