— Тогда мы все были помоложе, — напомнил Василий Иванович. Пронизывающего взгляда Феликса Феликсовича с трибуны он словно не замечал.
— И детей среди нас не было, — кивнула женщина, похожая на учительницу, а потом задумчивым взглядом окинула сначала Лёву, а потом Валеру. — Впрочем… сколько вам лет, мальчики?
— Лиля Юрьевна, им же, наверное, и шестнадцати нет, рановато рассказывать про теорию стакана воды, — одернул её Антон Семёнович.
— Это тот, который в старости подать надо? — уточнил Лёва.
— Это тот, о котором Александра Михайловна говорила, — подсказал Василий Иванович.
— Сколько можно повторять, я такого не говорила! — вспыхнула та, будто её обвинили в чём-то неприличном.
— После того, как мы оргию в фуршет переименовали, — да…
Феликс Феликсович постучал по трибуне.
— Прошу, не отвлекайтесь, нам еще нужно познакомить новых членов профсоюза с декларацией. Мальчики, вон там два свободных стула, садитесь, это надолго.
— Вот поэтому и не люблю новеньких, — вздохнул Осип Эмильевич.
— Я уже начинаю думать, что не так нам сюда и нужно, — на ухо Валере заметил Лёва.
— Я об этом думаю с тех пор, как только вообще в зал вошёл!
— Не то чтобы вы одиноки в этом вопросе, — улыбнулась ему Лиля Юрьевна. Была бы она помоложе, Валера бы решил, что кокетливо, а так — скорее всего просто сочувствовала.
Феликс Феликсович открыл красную папку и начал читать, неторопливо, с выразительными паузами. Оказалось не настолько скучно, как боялся Валера. Так он узнал, что каждый стратилат обязуется помочь другому стратилату, подписавшему конвенцию, в полнолуние, если тот окажется на чужом участке. Письменный отчет с объяснительной от обеих сторон обязателен.
— В понятие помощи входят, — читал Феликс, — не мешать питаться; разрешить забрать с собой пиявца, если таковой получится в результате питания; помочь избавиться от трупа, если получится труп.
— Дружба и взаимовыручка торжествуют, — пояснил Василий Иванович и зевнул.
— Каждый стратилат обязуется не выдавать людям существование вампиров. Нельзя привлекать внимания людей. Выглядеть следует на тот возраст, который соответствует ситуации. Например, для получения и оформления государственной пенсии нужно принять подходящий облик. Кстати, я бы как раз хотел внести предложение по поводу этого пункта, — перебил себя Феликс Феликсович. — Сколько можно, в конце концов? Мне скоро сто! Я что вам, мальчик, чтобы на биржу труда вставать?
— Феликс Феликсович не хочет лишаться своих золотых кудрей, — пояснила Александра Михайловна заговорщическим шёпотом. Конечно, услышали все.
— Если бы вы, Александра Михайловна, были симпатичнее, вы бы меня понимали! — закатил глаза Феликс.
— Не хотите трудоустраиваться, идите в тюрьму по статье о тунеядстве, — предложил Антон Семёнович. — Там тоже жить можно, а уж на съезд вас отпустят. Чтоб вы — и не договорились?
— Я не создан для работы, — отказался Феликс Феликсович. — Я — потомственный аристократ, в моих венах — кровь Чингисхана. Кстати, в прямом смысле.
— И всё равно это не повод делать для вас исключение, — сказал Василий Иванович. — Скажите спасибо, что в армию служить не отправляем.
— А то я в обе войны не служил! — ехидно парировал Феликс Феликсович и демонстративно заслонился от всех папкой. — Каждый стратилат обязуется предоставлять в секретариат одного пиявца в год, для связи, а также семьдесят рублей в месяц на его содержание. По истечении года пиявец может переходить в фонд безвозмездной помощи стратилатам и может быть использован по мере необходимости, с одобрения действующего председателя. Справка с мокрой печатью обязательна. Кстати, этот пункт тоже предлагаю исключить.
— Да никто не посягает на ваших старушек, успокойтесь!
— А я не очень понял насчёт семидесяти рублей в месяц, — сказал Валера. Раз уж их приняли в профсоюз, следовало начинать во всём этом разбираться. — Вы не говорили, что надо. И денег у меня нет. Не у родителей же просить.
— Поэтому я вашего связного и трудоустроил, — кивнул Феликс Феликсович, а Александра Михайловна поджала губы:
— Стратилат, способный подчинить себе кого угодно, говорит, что у него нет денег! Докатились. Со всех пиявцев и их тушек по пять-десять рублей собираете — и можете вполне достойно жить, уж поверьте. Конечно, для этого лучше все тринадцать позиций закрыть, и пиявцев тоже не ограничивать.
— Любой договор с тем светом включает в себя обычно власть, богатство, вечную жизнь, — добавил Антон Семёнович с дружелюбной улыбкой. — Власть и жизнь вам дают, а богатство можно и самим взять.