Сделать это было не так-то просто. В просторном холле, где пахло хлоркой и чем-то лекарственным, путь перекрыла грузная женщина с ведром и шваброй.
— Куда по мытому?!
Феликс Феликсович обернулся к Валере.
— Ну, куда мы по мытому?
Было понятно, чего он хочет. Чтобы Валера укусил эту тётку сам или приказал Рите, или хотя бы разрешил Павлу на нее напасть. Но должны же были существовать и другие способы?
Валера вырвал у Павла букет и вручил уборщице.
— А вы сегодня отлично выглядите, знаете?
— Ой, — растерялась она. — Спасибо, мальчик. А за что?
— Просто так, — сказал Валера. — Как в мультике. Работаете тут целыми днями, а вам никто цветов не подарит.
— Спасибо, конечно… — расстроганно сказала она и торопливо подвинула ведро в сторону. — Вы к родственникам? Проходите!
Валера пошел первым, чувствуя спиной взгляд Феликса Феликсовича. Тот догнал его в пару шагов и негромко сказал на ухо:
— Прекрасный навык дипломатии и использования ресурсов. Не хочешь со мной в управление профсоюзом? Тебе там точно понравится.
— Нет, — отрезал Валера и остановился у двери в палату номер тринадцать, из-за которой так отчётливо несло смертью.
Феликс Феликсович отстучал по ней бодрую дробь и услышал желанное: «Войдите». Первым же и зашёл, здороваясь со всеми старушками в палате так, будто они были его родственницами. Хотя, учитывая его возраст, может и были.
Валера тоже кивнул и подошел к дальней койке, где лежала без движения еще одна старушка.
Она была еще жива, но даже Валера не сразу увидел, как едва-едва поднимается и опускается грудь от дыхания.
Феликс Феликсович подошел ближе, всплеснул руками в замшевых перчатках.
— Бабушка! Родная вы наша! — он прижал ладонь к щеке и неубедительно всхлипнул: — На кого ты нас оставляешь!
— Агриппина Павловна же одинокая, — бдительно отреагировала соседка по палате.
— Мы просто не знали, что тетя Груша тут лежит, — встал на защиту «внуков» Павел.
— За все время никто ни разу не навестил, а как помирать пришло время, так налетели, как коршуны! — проворчала та. — Прописку, небось, хотите, или тёткино добро.
— Как вам не совестно! — обернулся к ней Феликс Феликсович. — Я, наоборот, приехал, чтобы забрать бабушку к себе в Ленинград.
Судя по лицу скандальной старушки, ей не только не было совестно, но она даже слегка завидовала.
Валера мельком осмотрел палату. Койка их потенциальной связной стояла в ряду третьей из пяти. То есть с каждой стороны ещё по две свидетельницы, плюс ряд напротив… как вообще в такой обстановке обращать?
— Валера, возьми бабушку за руку, — предложил Феликс. Подавая пример, он сел на край кровати, взял умирающую за худую руку. — Думаю, ей важно почувствовать, что родные люди рядом!
Сидел он так, чтобы максимально перекрывать обзор соседкам. Его Павел встал рядом, чтобы совсем никто не разглядел, как между губ Феликса мелькнул длинный вампирский язык.
— Лучше б к врачу сходили, чтоб лечил нормально! — вещала из угла тетка в синем халате. — А то они всё бегом, всё мимо, диагноза не допросишься. Медсестра лишний раз не подойдёт!..
Валера опустился на одно колено у кровати, склонился над холодной желтоватой рукой. Рита встала рядом, хлопнула по плечу: «Давай!»
Валера не одобрял вампиризм. Пить кровь из живых людей было отвратительно, дико и неправильно. И как всегда, это теряло значение, стоило только отпустить себя.
Чужие голоса остались фоном. «Чего теперь плакать, где вы раньше-то… Да ладно, может, выкарабкается ещё!»
Вампирский язык не был предназначен, чтобы чувствовать вкус. Кровь просто стекала в горло, никакая и одновременно самая вкусная, которая бывала в жизни. Каждый человек — самый вкусный. Глоток, ещё глоток — и всё. Старуха — Агриппина как ее там? — вытянулась на кровати, таки умерев, но они успели. Валера это точно знал, и Феликс тоже продолжал держать руку бабки, тихо рассказывая, как теперь все будет хорошо.
— Устроим тебя смотрительницей в музей, — обещал он так, словно рассказывал сказку. — Будешь гулять по Летнему саду в белой кружевной шляпке, тебе понравится. Подружек тебе найдём, будете обсуждать рецепты мазей от ревматизма и засолки огурцов. Никогда этого не понимал, но кто я, чтобы решать за дам, чем им развлекаться.
— А что, ревматизм… в смысле, всё равно бывает? — уточнил Валера. Он-то считал, что вампиры вообще не болеют.
— Все болезни — от нервов! — строго посмотрел на него Феликс. — И если человек хочет лечить ревматизм, он будет этим заниматься хоть сто лет и так и не вылечит!