Запищал мобильный, на экране светился какой-то незнакомый номер.
— И вообще мне звонят! — Она бросила трубку и тут же взяла мобильный.
— Так вы и есть Эллина Макдауэл? — проговорил незнакомый мужской голос.
— Что значит «и есть»? — насупилась она.
— У меня к вам предложение.
— Какое?
— Знаете, чтобы не повторяться два раза… Нам в любом случае придется встречаться, так что давайте сразу решим, где и когда, а там и поговорим.
— Я ничего не понимаю.
— Это и не нужно. Я видел ваше фото, вы мне подходите. Так что предлагаю время не тянуть, а сегодня, скажем, в шесть вечера встретиться в кафе возле Беттри-парка. Я вас узнаю, сам подойду.
— Молодой человек!
— Да?
— А не пойти бы вам? А?
— Хорошо, как скажете. Но в кафе я на всякий случай приду. Вдруг вы передумаете.
— Я не передумаю. К тому же сегодня у меня…
— Поздравляю. Я бы не стал настаивать, но вы слишком подходите под тот типаж, который я очень долго искал. Всего хорошего. Надеюсь все-таки увидеться.
2
Сид подарил ей тридцать четыре розы. Джим покатился со смеху, когда увидел этот огромный букет, и не поленился два раза внимательно пересчитать.
Майк виновато молчал. Элли с ним не разговаривала после звонка таинственного незнакомца с неясными намерениями и не желала слушать никаких объяснений. Близнецы первыми пришли поздравить ее и действительно подарили огромного слона. Слон был сдут и упакован в большую коробку.
— Мы не решились, — заявил Джим, — нарушить глянцевый покой нашего славного журнала таким внушительным подарком. Ты его дома надуешь. К нему прилагается насос.
На коробке были указаны габариты слона: 2x3x2 метра. «Для домашней детской площадки» — значилось рядом с названием.
— Он, кстати, плюшевый. То есть, сверху резинового слоя у него имеется покрытие с ворсом.
— Спасибо, друзья! Вот уж спасибо, так спасибо!
— Пожалуйста. Ты главное его надуй. И приклей на морду фотографию Сида. Думаю, после этого дело пойдет быстрее.
— Я с тобой не разговариваю, подлый сводник! Кому ты дал мой телефон?
— Элли! Да это же продюсер!
— Хоть президент! И слышать ничего не хочу!
— Элли. Может быть, это твой последний шанс.
Элли покраснела от возмущения:
— Да пошел ты… знаешь куда!
— Я тебя обожаю! — прокричала Хелен, врываясь в кабинет. — Элли! Я ценю тебя как самого… самого…
— Лучшего корректора из всех ныне работающих, — закончила за нее именинница.
Хелен остановилась и насупилась:
— Зачем ты так? Я действительно тебя ценю.
— Спасибо, Хелен. Вот именно сегодня я тебя отлично понимаю! Как поживает дверная ручка?
Хелен отвела глаза в сторону.
— Сейчас мы все соберемся и вручим тебе подарок.
— Мне уже один вручили.
— В самом деле? — Хелен как-то сразу вся ощетинилась. — И кто же? Сид?
— Нет: Джим и Майк.
— А что они тут делают?
— Они мои друзья. Ты что-то имеешь против?
— Н-нет, конечно. Просто у нас тут журналисты как-то редко бывают. Ну что ж. А вот и господин директор-р-р. — Хелен буквально промурчала последнее слово и, нежно поведя плечом, стрельнула глазами в сторону «директор-р-ра».
Он не ответил на ее красноречивый взгляд.
— Я счастлив, — начал Сид, когда все собрались. — Нет, МЫ счастливы видеть в твоем лице, Элли, нашего замечательного сотрудника с… — он зачем-то глянул на часы, — с пятилетним стажем! И уверен, что только с твоим участием, исключительно добросовестным и творческим, вся реклама нашего журнала (которая — заметьте! — занимает сорок процентов от общей площади) выглядит такой… Такой…
— Красивой! — выкрикнул Джим, и все захихикали.
— Перестань, она же не дизайнер! Такой профессиональной и качественной! — выкрутился наконец Сид.
— Бледно, — услышала Элли за спиной шепот Майка.
— Согласен. И без изюминки, — добавил Джим.
— И поэтому от всего отдела…
— Только поэтому, а больше ни почему! — снова вставил Джим.
— Я тебя сейчас выгоню.
— Это имеет право сделать только именинница.
— Хм… И поэтому от всего отдела мы хотим вручить тебе скромный маленький подарок… — Сид сделал небольшую, но очень внушительную паузу. — Чудо, которое будет скрашивать твое одиночество… Домашнее… И вообще… по жизни…
Кто-то тихо присвистнул. Наступила тишина. Ситуация была, мягко говоря, шокирующей.
— Внесите чудо! — торжественно и виновато проговорил наконец Сид.
— Он объявляет во всеуслышание о твоем неминуемом одиночестве? Элли, ты опоздала послать его ко всем чертям! Он сделал это первым! — жарко прошептал Майк, видимо, забыв, что она больше не хочет его слушать.