В ванной я привожу себя немного в порядок. Карамельного цвета волосы спутались со сна, и я по старой привычке тщательно их расчесываю. Надеваю свободное кружевное платье и солнцезащитные очки. За эти три месяца мой стиль здорово изменился и, несмотря на плачевность моего положения, я чувствую себя немного свободной. По крайней мере, в одежде. Теперь я могу носить футболки с принтами любимых рок-групп, смело надевать кеды и косухи. Мама не запрещала, но всегда считала такой стиль неуместным для меня. И я как послушная дочь внимала ее советам.
Николасу же нравится моя экстравагантность, — сочетание хорошей и плохой девочки. Сегодня я хорошая, поэтому надеваю платье и спускаюсь к машине.
Мне скоро двадцать, я сплю с взрослым мужчиной, родители не хотят меня знать. Но это не самое страшное, что может случиться.
***
Как и обещал, Николас вернулся на следующий день. Он застал меня на балконе в одной майке и с сигаретой в руках. Сигарета – это еще одна вещь, которая испортила меня. Но я не заядлый курильщик. Я могу покурить тонкую дамскую Malboro только когда впадаю в некий ступор. Эта та фаза опьянения без алкоголя, в которой чувствуешь себя властелином.
Он побранил меня, но мягко и с улыбкой. Я спросила его об отце, и лицо Николаса изменилось.
— Не будем о нем, котенок. Просто поцелуй меня.
Что я и сделала и много еще чего, что я всегда для него делала. Не потому что была вынуждена или обязана. Просто потому что хотела сама. В такие моменты я перестаю себя чувствовать дешевкой.
В день своего двадцатилетия я еду к Эллису, который делает из меня просто голливудскую диву. Мои длинные и густые волосы он уложил в ретро-прическу классики пин-апа и сделал их ярче, придав им медный оттенок. Яркие черные стрелки и сочная яркая помада делают меня старше, что совсем не плохо.
— Даже не знаю, кто ты сегодня, детка, — закатывая темные глаза, говорит Эллис. — Плохая девочка или милая кокетка.
Я улыбаюсь и подхожу к зеркалу, чтобы разглядеть платье, которое он выбрал для поездки в Сан-Франциско. Оно в тон к моим волосам, но чуточку светлее. Пояс с высокой талией подчеркивает худобу.
— Я похожа на… — слова застревают в горле. Я не знаю, кто я.
— Ты загадка, которую можно разгадывать вечность,— тихо говорит Эллис.
Повернувшись к нему на каблуках, я льну к его груди и говорю «спасибо». Через две минуты мне приходит сообщение, что машина уже ждет меня. Я горячо прощаюсь с ребятами из салона и выхожу на улицу. Прямо у дверей меня ждет Грэг. Он распахивает передо мной заднюю дверь черного «бентли», и я юркаю в машину.
— Ты такая красивая, — говорит мне Николас, осматривая мой наряд. — С днем рождения.
— Ты поздравлял меня с полуночи почти до самого утра, — шепчу ему в ухо.
Он сжимает мою руку в своих ладонях и вдыхает. Я замечаю, что что-то не так. Он одет в тот же костюм, что и утром, когда уходил на работу. Я смотрю в окно и вижу, что Грэг ведет машину не в сторону аэропорта.
— Тебе нужно сменить костюм? — спрашиваю я.
Николас поворачивает свое лицо ко мне. Оно для меня как открытая книга. Он намного старше и опытнее, но я знаю его. Очень хорошо.
— Что случилось?
Обеими руками он проводит по своим темно-русым коротким волосам и выдавливает улыбку.
— Мы поговорим об этом дома.
Его тон меня раздражает. Мне не нравится, когда он пытается вести себя со мной как с маленькой девочкой. Будто его фальшивая улыбка успокоит меня.
— Ты бы мог сразу сказать, что мы никуда не летим. — Это я уже поняла. — Не стоило на это, — я указываю на прическу и платье, — тратить время.
— Сегодня твой день рождения, — спокойно отвечает он. — Ты должна быть красивой.
— Даже если придется слушать плохие новости?
— Прости, что сегодня. Все получилось не так, как я хотел.
— Почему ты не мог подождать до завтра?
Возможно, я веду себя как стерва. Но мне так хотелось провести этот день вне дома.
— Я бы не смог… притворяться, что все хорошо.
Он прав. Я почувствовала это сразу, как села в машину. Вряд ли эта ночь получилась бы шикарной.
Так что, хрен на мой двадцатый день рождения!
Поднявшись в квартиру, я чувствую огромный груз. Что он скажет сейчас? Что он бросает меня?
— Говори все сразу, Николас. — Я бросаю сумочку на обитый светлым бархатом угловой диван в гостиной и разворачиваюсь на каблуках. — Ничего лишнего.
Он смотрит на мои ноги и грудь. Я знаю, ему всегда хочется прикоснуться ко мне, но сейчас он не может этого сделать.
— Доминик беременна.
До меня не сразу это доходит. Его жена долгие годы пыталась лечить свое бесплодие, но все тщетно.