Я посмотрел вниз, туда, где ее пальцы обвились вокруг моего запястья. От ее прикосновения кожа воспламенялась, и я резко отдернул руку.
– Нет, могу. Ведь я тот человек, к которому ты устроилась работать, даже не потрудившись выяснить, кто твой новый работодатель.
– Но я ведь не сделала ничего, за что меня можно уволить! – возмутилась Селена.
– Мне для этого причина не нужна.
– Не веди себя, как кретин, Диего!
Я поднял бровь и отложил телефон, поняв, что попытки дозвониться до агента бесполезны. Вероятно, он укладывал детей спать или занимался чем-то другим, чем обычно занимаются нормальные люди вечером, вместо того чтобы разбираться с девушкой из прошлого, свалившейся как снег на голову.
– Называть меня кретином было не лучшей идеей, если ты хотела сохранить работу, Маккой.
Я запустил руки в волосы, пытаясь привести мысли в порядок.
– Прости. Ты прав, – тихо произнесла Селена, глубоко вздохнув. – Но я прошу, не увольняй меня. Мне очень, очень нужна эта работа!
Мольба в ее голосе и едва заметное отчаяние заставили меня задуматься: почему она оказалась здесь, в моем доме, спустя столько лет, и зачем ей так нужна эта работа?
– Почему?
– Что почему? – удивленно переспросила она.
– Зачем тебе эта работа?
Она замешкалась, и я понял, что она что-то скрывает.
– Просто… Мне… – начала она, но так и не закончила фразу. – Она мне просто нужна, понятно? Ты не можешь просто взять и уволить меня потому, что зол на меня.
– Я не зол. – Ложь.
Судя по ее взгляду, она прекрасно это знала.
– Ты слишком высокого о себе мнения, Маккой.
– А ты все такой же придурок, Чемпион.
Mierda…
Мы по-прежнему смотрели друг на друга, и никто не собирался уступать в этой битве взглядов. Я не мог от нее оторваться, потому что это было невозможно. Она все так же ниже меня почти на двадцать сантиметров, и выглядит еще красивее, когда злится. Верхняя губа чуть подрагивает от напряжения, а глаза щурятся, словно она пытается наложить на меня какое-то заклятие. И, честно говоря, я был готов поддаться ее чарам, как и много лет назад.
Черт возьми.
Первым отвел взгляд я, потому что понимал: в этот момент мы находились в большой опасности. Опасностью были мои возрождающиеся чувства. Предатели.
– Ты не можешь просто так явиться в мой дом и мою жизнь. Это несправедливо.
– Я это понимаю, ясно? Если бы я только знала, что ты тот самый, цитирую слова твоего агента: «футболист, который не может справиться с собственным дерьмом самостоятельно», я бы не согласилась. Но раз уж я совершила ошибку и приняла предложение, я не собираюсь уходить теперь. И поскольку мы оба взрослые люди, которым предстоит работать вместе…
Я попытался перебить ее, чтобы оспорить это утверждение, но она не дала мне возможности.
– Мы будем работать вместе, Диего. Поэтому, как два взрослых человека, давай сядем и обсудим наши разногласия, потому что, кажется, у нас их немало. И, учитывая, что мы не герои какого-нибудь романтического фильма или романа, нам не стоит затягивать с этой драмой.
Она уселась на мой диван, подогнув под себя одну ногу, и похлопала по мягкой поверхности, приглашая меня присоединиться.
Иисус! Она была точно такой же, как прежде – импульсивной девчонкой, способной убеждать дерзким языком и взглядом больших голубых глаз.
– Ну же, давай, Чемпион. Нам еще нужно обсудить твой рабочий график на неделю.
Дерьмо.
Она собиралась вновь уничтожить меня. И, судя по тому, как мои ноги сами понесли меня к дивану, я был готов принять каждый нанесенный ею удар.
Селена была права: у нас действительно возникла проблема, требовавшая обсуждения. Но, как по мне, пять лет – слишком долгий срок, чтобы пытаться восстановить разрушенное.
Конечно, мы могли попробовать, и по решительности в глазах Селены я понял, что эта идея ее устраивала. Возможно, так оно и было, но не сегодня. Я чертовски устал, и прямо сейчас мысли в голове путались. Мы могли бы отложить это на завтра.
Я снова взял телефон, думая вызвать для нее такси.
– Где ты живешь?
– Э-э, зачем тебе эта информация? – спросила Селена, внимательно наблюдая за мной с дивана.
– Ты едешь домой, а завтра мы поговорим с Муниром и решим вопрос с твоей работой, – пояснил я.
– Но мы же договорились, что ты не уволишь меня, мы собирались поговорить.
– Нет, мы ничего не решили. Это ты так решила, но я своего согласия еще не давал.
Селена выглядела раздраженной, но одновременно огорченной. Я не знал, что именно вызвало это грустное выражение на ее лице: страх потерять работу, которую она только что получила, или что-то другое?