Сэвентин резко приподнялся, оттолкнулся здоровой ногой от ближайшего упора, слегка проехался на своей заднице по гладкому напольному покрытию. Его тело развернуло торсом в сторону источника речи, руки вскинули вверх крупнокалиберное оружие, лопатки уперлись во что-то твердое и он уверенно прицелился в темноту.
- Я вооружен, так что без глупостей. Выйди на свет.
Ему никто не ответил, сохраняя тишину, как элемент напряжения. Но парень не переставал целится, пытался разглядеть хоть что-либо в темных очертаниях предметов. И все же после поймал себя на мысли, что именно он был так чрезмерно напряжен и сам создавал подобную атмосферу. Данная ситуация не несла в себе столь угрожающего характера, который он сам туда вложил.
Он расслабил плечевые мышцы, позволил себе слегка опустить оружие и убавил напряжение.
Ему стало немного легче. Он даже почувствовал, как жесткая опора его спины стала мягче и податливее на давление его телом непосредственно на нее. Трапециевидная мышца ощутила нежные симметричные прикосновения.
- Да ты напряжен, - дуновением дыхания легло в правое ухо.
Его мозг моментально осознал ситуацию, и он снова резко дернулся вперед. Но больная нога на этот раз не позволила ему стойко преодолеть запланированное расстояние. Он шлёпнулся на бок, вместо того, чтобы быстро подняться на ноги. Ляжку свело, потеря крови в итоге ослабила его физическое состояние для подобных выкрутасов.
Сначала из его груди вырвался сдержанный крик боли, а после, рык, который характеризовал, что он все же взял себя в руки. Кулак направился на удовлетворение вырвавшейся злобы и мощно коснулся пола. Он вскинул пистолет, прицелился, приготовился стрелять.
- Ты действительно готов выстрелить?
Это был женский голос. Почему-то Сэвентин не сразу обратил на это внимание, неожиданность странным образом нарушила его концентрацию. Теперь он понимал, что она не собирается на него нападать.
- Выстрелю, если потребуется.
Он осознавал, что она начинала свою игру, в которой ему придется участвовать против собственной воли.
- Я сомневаюсь, что ты так просто дашь себя рассекретить, - она говорила в пол голоса, сохраняя обстановку инкогнито для них обоих.
Но надолго ли?
Что-то коснулось его правой щеки. Парень резко повернулся в сторону прикосновения, вытянул руку вперед, туда где кончалась доступно видимая ему зона, и она погрузилась в теплую мягкость. Он мог поклясться, что это было что-то очень волосатое, совершенно не похожее на чью-либо голову, только если бы она была мягкая, как ягодица.
Сэвентин шарахнулся назад прямиком на свой зад. Вибрация пробежала от копчика по всей осанке.
- Хих, - уже раздалось в противоположном углу, как раз прямо за его спиной.
Он привстал на колено и начал вертеть головой, следуя за уловимыми шумами. Шорохи, шаги, шарканье, шипение, они крутились вокруг него, перемещаясь из угла в угол в хаотичной последовательности на высокой скорости. Парень только и успевал определять примерное место нахождение одного и направлять взгляд в нужную сторону, как за ним сразу следовал новый.
Еще никто, так не выводил его из себя.
- Уже устал? - раздался голос рядом с его левым ухом, и ее палец снял капельку пота с его лба, - Мм, солененький.
Сэвентин махнул рукой в сторону наугад, произвел несколько хватательных движений кистью, но так ничего и не поймал.
- С нетерпением жду, когда тебе надоест.
- Ну, ну, - и снова ехидный смешок.
Девушка не унималась и продолжала испытывать его на прочность звуками, ориентированием, своими прикосновениями. Она передвигалась словно тихая молния, так быстро и бесшумно, что была ему просто не по зубам. Парень, стиснув зубы, смерился с этим фактом и сменил тактику. Он пополз вперед, целенаправленно, зная, что делать дальше. Правда, в процессе передвижения получил несколько шлепков по заднице, тройку оплеух, две салочки и один слюнявый палец в левое ухо, но все-таки достиг угла, к которому держал путь. Его спина коснулась двух твердых поверхностей, и он почувствовал облегчение. Теперь тыл был прикрыт с двух сторон, оставался лишь диапазон в сто восемьдесят градусов, с которым ему намного проще справится.