Мама ахнула, братья и сёстры отпрянули, напряглись. Было видно, как воодушевление и азарт в глазах детей постепенно вытесняется страхом. Хозяйке дома было неприятно на это смотреть, больно. Не нравилась ей и ухмылка старшего, за которой скрывалась неуверенность. Что сказать? Предал ли он братьев и сестёр, или попросту поддержал отца?
Матери ничего говорить не пришлось. Второй по старшинству сын тоже встал из-за стола, бросил извиняющийся взгляд на младших, после встретился взглядом со старшим – не дрогнул.
– Вообще-то, – слова явно были адресованы старшему, – мне папаня тоже давал пару копеек, чтобы я приглядывал за остальными. Но я согласен, что нужно что-то менять. Ты не можешь пугать нас наказанием в надежде, что мы будем терпеть это всё и дальше.
– Ты смотри каков герой! – и снова эта фальшивая ухмылка, от которой становилось противно. – Если тебе тут так не нравится, то почему же ты не уйдёшь, как…
Когда старший назвал имя ребёнка, который сбежал из дома около года назад, у мамы на глаза навернулись слёзы. Это неправильно, всё это было неправильно, но у неё уже не было сил, чтобы вмешаться.
– Не смей, – холодно ответил второй по старшинству. – Да, один из нас не выдержал и сбежал, но никто его не винит: мы все понимаем, почему он это сделал. Я бы, может, и сам ушёл, если бы знал, что младшие сами управятся. Но я остался, чтобы помочь. А ты… не думаю, что тебя сильно заботят другие. Ты попросту боишься перемен, именно поэтому ты не хочешь нас поддержать, именно поэтому ты сам не смог покинуть родной очаг. Ты боишься, что перестанешь получать копейки ни за что и придётся искать работу.
Старший уже было открыл рот, но замер, уставившись поверх головы своего оппонента. Все обернулись, чтобы проследить за взглядом – в прихожей стоял отец. Все, кто ещё сидел, не сговариваясь поднялись на ноги. Лица горели, в глазах стояли слёзы. Они так и застыли со сжатыми кулаками.
Время остановилось. Издали, с края деревни, прокрался тихий плач ребёнка; с другой-же стороны можно было уловить музыку и смех. Из дома напротив, как обратное отражение их молчаливого противостояния, доносилась ругань – опять из-за ерунды спорят.
Всего два пути: идти спать как ни в чём не бывало, или донести свои чувства… Один путь прост и привычен, второй ведёт в неизвестность. Противоположные желания отступить или идти вперёд в этот момент балансируют на болезненно острой игле – страхе… И, когда время возобновляет свой бег, перевешивает…