Вера(с тревогой). Вы меня просто пугаете, Илья. Ведь если ваша машина, то и… Нет, нет, даже говорить страшно! Она должна работать, слышите?
Илья. Слышу.
Вера. И вы должны выступить на совещании.
Илья. Понятно.
Вера. Ох, как вы меня напугали. Что с машиной? Исправили?
Илья. Завтра с утра попытаемся отрегулировать. Опять — скорость, опять — сплав…
Вера. У вас и у Никонова дорога почти неизведанная… (С легкой грустью.) У меня ж… (Вдруг весело тряхнув головой.) А знаете, оказывается, даже вынимая давно открытые земные клады, можно чувствовать себя первооткрывателем.
Илья. Да, если б не так… я и одного цикла не сделал бы.
Вера(с увлечением). А когда сам, когда первый… Вот вы же ходите на лыжах?
Илья(улыбаясь). Как себя помню, так и ходить стал.
Вера. Не могу бежать по чужой лыжне, хоть и легче. Люблю — по нетронутому снегу… Только елочки мелькают!
Илья. Эх, повел бы я проходку этого квершлага… Только б стоечки крепления мелькали!
Вера. Поведете, Илья. (Смотрит на свои ручные часы, Илья берет ее за руку. Вера отходит на середину комнаты). Тогда… разрешите присесть…
Илья(спохватившись). Простите. (Ставит в центре комнаты стул). Садитесь, пожалуйста.
Вера(садится). Задержали, так развлекайте меня теперь.
Илья не находит чем бы занять Веру. Он с тоской оглядывается, переставляет на столе вазу, подходит к радиоприемнику и включает его. Передается вальс Чайковского.
Илья. Гм… Ну, вот… здесь я, значит, живу… (Входит в свою комнату.)
Вера. Вижу. (Смеется). Развлек! (Входит в комнату Ильи.) Что это? Ах, распорядок дня. Позвольте?
Илья(пытается выхватить листок из рук Веры). Да ничего особенного.
Вера. А мы рассмотрим. (Читает.) «Подъем — четыре тридцать». В такую-то рань встаете? Я бы ни за что на свете. «Зарядка, умывание»… Ну, это и я делаю, умываюсь. Кстати, вы «заряжаетесь» в комнате или на улице?
Илья. Только на улице.
Вера. А зимой, в мороз?
Илья. И зимой. Я, в основном, бегаю… бегаю вокруг дома.
Вера(не давая Илье выхватить листок). Да, картина: совершенно взрослый человек в четыре часа утра бегает вокруг дома… Загляденье.
Илья. Никто же не видит! Все еще спят.
Вера. «Утренний урок… Завтрак — десять минут». — Бедненький, что же вы успеваете проглотить за такой срок?
Илья. Все, что поставят. Аппетит зверский.
Вера. Это хорошо. «Шахта… Обед и отдых (чтение) — существенное примечание! Вечерний урок… Ужин и сон…» Плотно вы живете. (Выходит из комнаты Ильи.) Ой, мне страшно на вас смотреть. Весь в часах и минутах. (Серьезно.) Позвольте-ка, ведь сейчас у вас что-то должно быть? А я срываю!
Илья. По воскресеньям особое расписание. Читаю.
Вера. Должна сознаться: я и месяц не прожила бы по такому распорядку.
Илья. Армия приучила… Года через два все изменится. Последний курс буду очно заниматься. А пока трудновато, — вот я и…
Вера. Ничего. Держитесь! Я училась во время войны… День — в аудиториях, а вечером, всем факультетом — на шахту, руду выдавать. Да и сейчас нелегко… (Пауза.) Тоже о партии мечтаю. Но мне еще в кандидаты. Вот, если удастся моя работа…
Илья. Удастся, ручаюсь.
Вера. Ну, вы еще пока не директор.
Илья(настойчиво). А все равно будет по-нашему.
В комнату заглядывает Максим Федосеевич.
Вера. Обязательно будет! Вот таким я вас люблю.
Максим Федосеевич скрывается.
Илья. Как вы сказали?..
Вера(смущенно улыбаясь). Да просто… когда вы такой, то вы мне… очень… нравитесь.
Илья. А разве я другим бываю?
Вера. Случается.
Илья. Пойдемте куда-нибудь, а?
Вера. А распорядок?
Илья. Наверстаем! (Быстро собирается.) Входит Ольга Самсоновна с самоваром.
Ольга Самсоновна. Самовар-то вскипел.