— Я нашел рычаги давления, — морщится Аверин.
Да, Кирилл так и предполагал. У бизнесмена тоже есть связи. Но папа задолжал не просто богатому человеку. Мой кредитор обладает властью, и Керну было бы сложно на него повлиять. У Свята же знакомые в государственных кругах. Ему удалось быстро сделать карьеру, и приятели у него соответственные.
Чувствую облегчение. И в то же время встает вопрос — что дальше?
— Мы больше не увидимся?
Боже, я произнесла это вслух. Кажется, он усмехается. Так мне и надо.
— Я буду контролировать сделку. Остальные условия обсудим позже. Сейчас мне нужно поехать к родителям. Позвоню.
Мужчина делает шаг ниже по лестнице.
— До свидания… — растерянно бормочу ему вслед.
— До связи.
В голове крутится куча вопросов, и надо было их задать. Но он застал меня врасплох! Я вообще не ожидала увидеть его сегодня — это само по себе шок.
Да еще поведение Альки, с ее этим — папа, папа. Ведь она про отца почти не спрашивала! И я не говорила ей, что это он на старом фото!
А его реакция? Что значит, нет?! Он не бесплоден — во время наших отношений старался предохраняться. Да, защищаются не только от беременности. Но и эта тема его, помню, волновала. Хотел для начала чуть-чуть встать на ноги.
Про то, что он хочет предъявить условия, вообще молчу. Тут ни единой мысли. Он не был подонком или корыстным. Изменился? Нет, я до последнего в это не поверю.
Снова чувствую себя двадцатилетней. Так, надо бы выдохнуть, взять себя в руки и идти к своим.
— Ма, а где папа? — первое, что я слышу в прихожей.
И как тут сохранять хладнокровие?
— Зайчик, ты еще не хочешь кушать? Потом пособираем пазл.
Уже привычно перевожу тему.
— Разогрею курицу, Вер.
Это уже говорит мама. В прошлом году ей исполнилось шестьдесят, и она не работала ни дня в своей жизни. Естественно, в пенсионном возрасте ей трудно найти дело. Зато она охотно взяла на себя быт и помогает мне с дочкой.
Взрослым детям непросто жить с родителями. Но даже при жизни отца мне было все равно. Где находиться, что делать… Крупицы счастья я черпала только в дочке. Голову позже стала занимать работой.
Альке было хорошо за городом, она любит бабулю. Писать я могла — комнат в доме куча. Потому мы и не съезжали из особняка. А теперь отдельные квартиры для нас — непозволительная роскошь.
Мама — красавица. Поэтому ее и выбрал отец. Мне досталась ее стройность и волосы. На лицо я вроде бы тоже мила, но у мамы прямо-таки идеальные черты. Аристократия, порода… Как это еще назвать? Папе льстила такая красота супруги. Он даже простил ей, что она долго не могла родить.
А еще ему был удобен ее характер. Мама боялась шаг сделать в сторону от его мнения. От его приказов. Никогда бы она не осмелилась спорить. Защитить себя или меня.
Нет, физически он нас не трогал. Но считал марионетками, которые должны повиноваться ему.
Подростком я начала с ним спорить. Поступила не в тот институт — это он проглотил. Ведь место курицы-женщины все равно дома. Это я сейчас понимаю. Он мечтал выгодно пристроить меня замуж! И в мою личную жизнь, несмотря на все протесты, вмешался по полной…
— Да, мам, давай накрывать.
Наследная квартира мамы вполне неплохая, но гораздо тесней особняка. Меня, впрочем, не напрягает. Должно было больно падать из обеспеченной жизни в долги. Но это мне как раз далось легко. Наверное, я все детство четко понимала — вокруг ничего моего нет. Сам дом я люблю и вот его немного жалко. Но он попадет в хорошие руки Кернов.
— Сделала салат, курицу и немного картошки для Али. Можешь и ты поесть, там хватит.
Мама по привычке бережет фигуру.
— Посмотрю. Сильно нет аппетита. Давай, помогу накрыть.
Вытаскиваю из духовки курицу, мама достает тарелки. В нашей кухне метров тринадцать, стол посередине. Добротные шкафчики из красного дерева. Бабушка, как и мама, любила классику в интерьере.
— Из-за Свята нервничаешь?
Ух, чуть не роняю противень.
— А ты как думаешь? — усмехаюсь. — Сказала ему, чья дочка Аля. Такое чувство, что не поверил! И объяснять толком не стал. И она твердит — папа, папа. Вот с чего взяла?
Мама прокашливается.
— Это я ей сказала, кто с тобой на том фото…
Сегодня не всемирный день шока? Если нет, то не понимаю, почему мой мир сошел с ума. Мама никогда не лезла в мою жизнь. Даже слишком не лезла… А тут сказала Але, что на фото ее отец?!
— Мам, ну зачем?! — выдыхаю.
Мама выкладывает на стол вилки дрожащими пальцами. Даже ее идеальная короткая стрижка подрагивает. Но меня не пронзает сочувствие. Разговор серьезный.
— У малышки должен быть отец. Почему-то я была уверена, что Свят вернется. Теперь, может быть, вы помиритесь. Без мужчины тебе так тяжело.