— Какие-нибудь еще блестящие идеи?
— Жена?
Типпи задумалась.
— И я так считала, но он сказал — нет! Он объяснил, что она ничего не подозревает, и, если бы даже она что-то подозревала, настоящие итальянки никогда не устраивают своим мужьям подобные сцены.
— Они нет, но это могут сделать их папаши!
— Да, правильно. И это была моя вторая мысль, — призналась Типпи. — Бен опять сказал — нет. Это не в стиле Винни Бига. И не в стиле его жены унижаться и просить защиты у отца.
— Может, он и прав. Тогда кто?
— Я решила, что это может быть кто-то, кому нужно насолить Билли Бинбэгу.
— Что? — Шон с изумлением уставился на нее.
— У него есть враги. И друзья у него все такие странные. Есть один, который посылает ему отвратительные любовные подарочки.
Шон снова погладил ее по руке.
— Забудь о Бинбэге. А как насчет твоих бывших дружков? Или бывших подружек Бена?
— Так это ты в свое время находил их для него дюжинами?!
— Все было до тебя, милочка.
Типпи подняла бокал и отпила глоток. Шон обратил внимание, что она одним духом опорожнила половину.
— Я иногда думаю, — сказала Типпи тихим задумчивым голосом, как будто говорила не для Шона и не для себя, а для кого-то, кого они не видели, и это существо находилось в другом конце комнаты или же разговаривало с ней по воображаемому телефону. — Я иногда думаю, может, мы все это придумали. Мы сходили с ума друг по другу. Я никогда раньше не заходила так далеко с мужчиной, как у меня было с Беном. Мне кажется, что и в будущем у меня уже не будет такого. Но есть кое-что, что мы делаем друг другу. Мы вытаскиваем наружу все самое отвратительное и это… как… это как очищение. Вся грязь и гадость выходит наружу. Мы как бы похваляемся этим друг перед другом, и потом наступает такой мир и благодать!
Шон ждал, пока она продолжит. Он не совсем понимал, о чем она говорит, хотя несколько раз он обнаруживал кровь на простынях, что неприятно поражало его, и он даже не мог себе представить, как же в таком случае выглядела квартира Типпи.
Она не стала продолжать, Шон внимательно оглядел ее. Под глазами кожа стала коричневой, и ему показалось, что вокруг зрачков стало слишком много белого.
— Ты понимаешь, птичка, — сказал Шон, — если бы я заранее знал, что у вас все будет так серьезно, то предупредил раньше. Вы не те люди, которые могут иметь долгую и серьезную связь.
Она повернулась к нему. У Типпи повлажнели глаза и слегка начали подтекать тени.
— Тебе этого не понять, — сказала она. — Разве были какие-то длительные связи в твоей жизни?
— Нет, кроме связи с самим собой.
Она чуть улыбнулась, но было видно, что ей не до смеха.
— Ты, наверное, претендуешь на глубину этого замечания?
— Дорогая, мы живем в ужасное время, — начал Шон. — Все гораздо хуже, чем было раньше. Спроси любого. Понимаешь, все так худо, что необходимо просто понимать себя и общаться только с самим собой — с милым и чокнутым. Я стараюсь не выходить за эти рамки, только разве иногда и очень осторожно.
— Оги был бы счастлив услышать это.
— Мы вскоре станем партнерами, я тебе уже говорил об этом?
Шон замолчал на секунду, его светлые рыжеватые волосы, казалось, испускали электричество.
— Я не против быть с ним связанным подобным образом. Пусть Оги считает, что наша связь продолжается. Ему кажется, что так спокойнее. Но, милочка, я никогда не заблуждался на его счет. Ты и Бен тоже не должны этого делать.
Типпи долго смотрела на него.
— Понятно, в общем-то ты прав, Шон. Чертовски неприятно об этом думать. Я никогда так себя не чувствовала с другими мужчинами. Правда. Но все люди разные.
— Мы ходим по краю пропасти, — сказал Шон. — По-моему, мы сегодня уже такие, какими будут люди в следующем поколении. И единственная надежда — понять это сейчас и принять. Доктор Апфельшпай помог мне в этом. Я ненавидел этого старого болвана с его еврейскими штучками. Но после разговоров с ним мне многое стало ясно. Я не был у него уже несколько недель. Мне не нужно, чтобы он заставлял меня чувствовать свою вину. Мне вообще не нужны эти чувства.
— Может, мне стоит сходить к нему или к кому-нибудь вроде него?
Шон так сильно начал качать головой, что его кудри растрепались. Он пригладил волосы и продолжил разговор.
— Ты и представить себе не можешь, что этот психиатр сделает с вашим СМ, твоим и Бена.
— Что такое СМ?
— Садомазохизм. Самое модное занятие в наши дни.
У Типпи слегка зарумянились щеки. Шон увидел это, но все же она не покрылась краской стыда.