Кэт неуверенно заулыбалась.
— Знаешь, на самом деле я еще не совсем готова к переменам, ты же знаешь.
— Нет, нет и нет! — энергично замахала головой Бригитт. — Не пойми меня неправильно. Я поздравляю и тебя… и Рори, разумеется. Кто бы мог подумать, что он на это способен? Я просто думаю, что это… ну… несколько смешно. Подожди минуту.
Бригитт исчезла на кухне. Вечер только начинался, и «Мамма-сан» еще пустовал. Только с кухни слышался гул голосов персонала. И в окна барабанил нескончаемый дождь. Кэт в который раз потрогала живот. Как хорошо в такой вечер, как этот, находиться под крышей и в тепле. Вернулась Бригитт с бутылкой шампанского и двумя бокалами в руках.
— Давай выпьем за тебя, Кэт!
Кэт насторожилась.
— Я бы с удовольствием, но, по-моему, мне лучше воздержаться. — И она снова дотронулась до живота.
Бригитт фыркнула.
— Ой, я тебя умоляю! Это же особый случай! Мы выпьем только по одной. Никакого вреда это не принесет.
Бригитт со знанием дела сняла с бутылки фольгу, раскрутила проволочную сетку и начала осторожно вынимать пробку. Та выскочила из бутылки с легким щелчком. Бригитт наполнила два бокала и подала один Кэт.
— Я не хочу. Но все равно спасибо.
Кэт похлопала Бригитт по руке. Этой женщине она была обязана слишком многим, и поэтому ей не хотелось ее обижать. Но в то же время… Она должна была дать своему ребенку как можно больше шансов. Кэт поставила бокал на стол.
— Кажется, ты становишься ханжой, Кэт, или я ошибаюсь?
Бригитт взяла в каждую руку по бокалу и отпила из одного.
— Ничего подобного, — возразила Кэт. — Просто… ну, в общем, мне лучше этого не делать. Мы с тобой выпьем позже, после родов, идет?
Бригитт ловко осушила один из стаканов и подняла другой вверх — пародия на приветственный жест.
— После родов! — провозгласила она. — Разумеется! Только обещай мне, что не превратишься в одну из тех самодовольных детолюбивых мамаш, которые отрекаются от своего фееричного прошлого!
— Я не уверена, что у меня было такое уж фееричное прошлое. Хотя, кажется, понимаю, что ты имеешь в виду. Я слишком долго жила свободной жизнью. Но все на свете надоедает, не правда ли?
Лицо Бригитт оставалось совершенно бесстрастным. Она молча отхлебнула шампанское. Кэт забрала у нее из рук пустой бокал и наполнила его водой. На свете было не так много людей, с которыми она могла пить из одного стакана: пожалуй, только с сестрами и с Бригитт.
— Не могу сказать, что жалею о прошлом, — продолжала Кэт. — Но все равно забавно. В юности, когда я ухаживала за своими сестрами, мне хотелось только одного — быть свободной. Чтобы никто меня больше не связывал и не стеснял. Но когда я действительно стала свободной, то это состояние почему-то не принесло мне особых восторгов. Раньше мне казалось, что, обретя свободу, я стану счастливее. Но, по правде сказать, с некоторых пор я начала чувствовать в своей жизни не счастье, а безнадежную тоску, какое-то отчаяние. А я терпеть не могу отчаяние.
Бригитт улыбнулась.
— А не кажется ли тебе, Кэт: то, чем ты сейчас занимаешься, как раз и является выражением безнадежного отчаяния?
— А чем я сейчас занимаюсь?
— Производишь на свет ребенка в самый последний момент, причем с первым попавшимся мужчиной, который в этот момент оказался под рукой.
— Никакой это не последний момент!
— Ну, хорошо, предпоследний. Все равно, это гораздо более отчаянный поступок, чем все, что ты делала, будучи свободной женщиной. И это, должна тебе сказать, смешно.
Кэт почувствовала, как все внутри похолодело. Ей не хотелось, чтобы их отношения принимали такой оборот. Она хотела, чтобы Бригитт за нее порадовалась.
— Будь любезна, перестань говорить мне подобные вещи. — Голос Кэт дрожал от волнения, и это ей не понравилось. — Уверяю тебя, ничего смешного здесь нет! И забавного тоже!
— А мне смешно, Кэт! Женщины, подобные тебе, вызывают у меня смех. Посуди сама. Сперва все эти разговоры про свободу и независимость, а потом ты внезапно хватаешься за первую попавшуюся возможность стать домохозяйкой!
— Между прочим, я собираюсь продолжать работать! У меня нет другого выхода. Рори любит свою работу, но особых денег она не приносит.
— И как же ты собираешься работать? Ты уже обдумала этот вопрос?
Разумеется, обдумала. Конечно, не до мельчайших деталей. В глазах Рори она читала сомнения. Но себя все же представляла не иначе как работающей мамашей, хотя такая перспектива была еще далека.
— Через двенадцать недель после родов я вернусь на работу, — сказала Кэт. — Если это тебя, конечно, устроит. Мне помогут сестры. И Рори. У Рори после восьми нет занятий. Все как-нибудь образуется.