— Я жду этого ребенка с таким же нетерпением, как и ты!
— А я думаю, что ты похож на мою мать.
И он знал, что ничего худшего Кэт не могла сказать.
Уличное движение было просто сумасшедшим.
Велосипедисты напоминали косяки рыб, несущиеся по запруженным улицам нескончаемыми рядами. Она, конечно, ожидала увидеть нечто подобное в континентальном Китае, но только не это бесчисленное количество машин, не соблюдающих правила дорожного движения, постоянно жмущих на клаксоны, — даже когда все они стояли в заторах на перекрестках. А что будет, если и велосипедисты пересядут на машины?
Когда движение возобновилось, с их такси поравнялся грузовик, задняя часть которого представляла собой высокую проволочную клетку, где находились свиньи.
Причем свиней в ней было огромное множество, просто гротескное, раза в два больше, чем мог на самом деле вместить грузовик. Их туда побросали на головы друг друга, словно у них уже не было никаких прав или чувств, и их хозяин обращался с ними, как с простыми мешками с компостом. И теперь эти бедные животные с красными от ярости глазами боролись за жизненное пространство, наступали друг на друга, отчаянно вытягивали головы, чтобы глотнуть воздуха, орали от ужаса, и от этого крика у Джессики подводило живот.
Ей хотелось как можно скорее вернуться домой.
Картина разворачивалась совершенно не та, которая рисовалась в рекламных буклетах. Ничего похожего на Гонконг. Китай был грязным и жестоким. В Пекине было нечем дышать, в воздухе висела пыль и песок от постоянно наступающей пустыни Гоби. Если Гонконг был полон жизни, то здесь, казалось, каждому приходилось бороться за жизнь. Бороться, сражаться, царапаться, кусаться, наступать другому на горло без раздумий и жалости.
Старый таксист внимательно рассматривал Джессику и Паоло в зеркало заднего вида.
— Амейгуо? — спросил он.
Молодой переводчик, сидящий на пассажирском сиденье, отрицательно покачал головой:
— Ингуо. Они англичане, а не американцы.
Он пристал к ним на площади Тяньаньмэнь, когда они рассматривали взирающий на всех с эпическим бесстрастием огромный портрет Мао Цзэдуна, и в течение нескольких часов выполнял роль их переводчика, гида и сопровождающего лица одновременно. Он показал им Запретный город, древние аллеи и посещаемые туристами сувенирные зоны. С виду он был милым, симпатичным молодым человеком, который назвал себя Симоном и сказал, что он студент архитектурного института. Они спросили, как его зовут по-китайски, но он ответил, что им будет трудно произнести его китайское имя.
— Что вы делаете? — спросил он Паоло на ломаном английском языке. — Что вы делаете в Англии в качестве работы?
Паоло вздохнул и мрачно уставился в окно. Вначале он охотно отвечал на бесчисленные вопросы Симона, но время шло час за часом, а поток вопросов не иссякал.
— Он продает машины, Симон, — ответила за Паоло Джессика, а мужу шепнула: — Не стоит быть таким грубым.
— Да этот парень, наверное, работает в испанской инквизиции! — хмыкнул Паоло.
— Сколько денег зарабатываете? — невинно продолжал расспрашивать Симон, словно речь шла о погоде.
— Не твоего ума дело! — огрызнулся Паоло.
Симон повернулся к Джессике.
— Вы женаты? Или у вас партнерство? Или свободные отношения?
— Мы давно женаты, — ответила Джессика. Она подняла левую руку и показала ему обручальное кольцо. — Видишь?
Симон взял ее руку и внимательно осмотрел кольцо.
— «Тиффани», — сказал он. — Хорошее. Но «Картье», конечно, лучше. А как долго вы женаты?
— Пять… нет, шесть лет.
Симон задумчиво покачал головой.
— А где ваши дети? — поразмыслив, спросил он.
— Господи Иисусе Христе! — воскликнул Паоло. — Их здесь нет! Мы на отдыхе, парень!
— Нет детей, — сказала Джессика.
— Шесть лет, и нет детей? — удивленно протянул Симон.
— Да, вот так, — ответила Джессика. — Такая мы пара уродцев.
Она взяла мужа за руку и сжала ее, рассеянно посматривая при этом в окно на улицы китайской столицы.
Симон развернулся на своем сиденье и шепнул что-то водителю. Старик кивнул в знак согласия. Пробка между тем начала понемногу рассасываться.
Время утреннего приема закончилось, но Меган все еще приглашала сидящих в коридоре пациентов. В кабинет вошла Оливия Джуэлл.
— У тебя там сидит человек с собакой! — провозгласила она. — И все угощают эту собаку чипсами из пакета!