Радом на шезлонг со мной опустилась Катя, и мягко, вкрадчиво, спросила: — Муж мой, и когда ты собирался мне рассказать, о таком маленьком нюансе твоего происхождения?
— Я, вроде как, вообще не должен был о нём знать, — постарался отшутиться я, чувствуя, как её ладошка стальным капканом сжимается на моём плече.
— Ну да, конечно. Не знал, — хмыкнула Катя, отпуская меня. — Теперь я понимаю, посему Разящий поменял свою точку зрения и влился в экипаж.
— Братик, а ты не говорил что у тебя такой сильный папка! — вмешалась Ада, наконец распустившая боевую форму.
— Спасибо, девочка, — с иронией поклонился Игорь.
— Адель. Её зовут Адель, — представил я наше пополнение в семье.
— Может, всё же подеремся? Будет круто! — воскликнула девочка, вскинув кулак кверху.
— Ада, это населённая планета с частичным преобразованием. Ты забыла, что случилось в прошлый раз, когда мы дрались с высшим рангом? — устало произнёс Алексей.
— Мы победили! — топнула ножкой маленькая повелительница крови.
— Но жить там уже — было нельзя. Так что нет, никаких драк в населённых мирах! — строго сказал инженер надувшейся девочке.
— Ты скучный! — демонстративно отвернувшись от парня, фыркнула Ада,
— Игорь Волков принц Империи? — недоверчиво покачал головой Егор. — Этот мир становится всё безумнее и безумнее.
— Что, Олег, к тебе теперь надо обращаться исключительно «Ваше Высочество»? — с иронией поддержала мужа Света.
— Твоё высочество, не мог бы ты принести ещё мяса? И пива захвати, не забудь, — с усмешкой попросила Инга.
На что Катя показала рыжей язык и, протянув руку в открытый портал, достала ведерко с шашлыком, а потянувшись следом за ней, я вытащил ящик пива.
— И всё же, ты знал? — спросила меня жена, когда я начал нанизывать мясо на шампуры.
— Подозревал. А как только мы получили доступ в местную сеть, узнал точно, — вздохнув, согласился я.
— Ты поседел, сын. Что случилось? — с тревогой спросил отец, взмахом руки заставляя свежую партию дров прогореть до углей.
Смотря на взвившееся пламя, я только вздохнул и ответил: — Да много чего и большинство из этого хорошим не было. Хотя, кое о чём я не жалею, — ответил я, показав подбородком на Адель.
— Пойдем, побеседуем, — вздохнул мужчина и ушёл телепортом на полкилометра в сторону по пляжу.
Я последовал за ним, практически мгновенно оказавшись рядом и замер на месте, предоставив возможность отцу начать разговор. А сам молча ждал, смотря на закат местного светила. Шумел океан, кричали местные версии чаек, а отец мялся, не зная как начать беседу.
— Но всё же, мужчина вздохнул и таки сумел найти слова: — Извини, что нас не было рядом, когда тебе было тяжелее всего.
— Отец, я не обижен на вас. Мы делали так, как нужно было в том момент. И даже это, — провел я рукой по ежику своих седых волос, — было моим собственным решением.
— Оно хоть того стоило? — спросил он и сжал губы в тонкую линию.
— Большинство людей, скажет что нет, но я просто по-другому не могу.
— И что же заставило поседеть моего сына? Такое, что для других ни важно и не понятно, но оказалось настолько страшным?
— Как ни странно, совсем не то когда меня резали на куски, из которых потом готовили шашлык, или не многочисленные опасности в боях и тренировках. За это мы в итоге отомстили или так было нужно. А вот как объяснить, зачем я сделал то, что сделал, не знаю. Это как призвание, — вздохнул я.
— Я видел много странных вещей в своей жизни, сын, как что меня сложно удивить.
— Помнишь особую зону в Африке? Её больше нет. Все кто там томился скованные их вариантом Сети — ушли.
Он на мгновение завис, осмысляя сказанное. А после устало выдохнул, и сказал: — Значит ты как мать? Она тоже видит и слышит странные вещи, связанные со смертью.
— А она мне никогда не говорила… протянул, почесав в затылке, но всё же счёл нужным добавить: — Я намного сильнее в этом, чем мать. Результат вон сидит и хочет сразиться с кем-нибудь сильным.
— Ая не любит про это говорить, этой ей принесло много проблем в детстве, — отмахнулся мужчина, но нахмурился и спросил: — Насколько сильнее? Что ты можешь конкретно? Когда я тебя оставил дома, ты умел только немного ускорять время, лечить себя и быть крепче, чем положено природой.
— Я могу изгонять души за грань. И если очень нужно, воскрешать тех, кто ещё здесь.
Отец глубоко вдохнул и поднял взгляд в небо. Он стоял молча полминуты, после чего повернулся ко мне и слабо улыбнувшись, спросил: — Говоришь, Египет теперь чист, да?