-О, вся семья в сборе.- ворвался в детскую бесцеремонный Глеб, раскрасневшийся от пребывания на улице- А где няня новая?
Его неприкрытый интерес покоробил Демида:
-Глеб, я тебя прошу и пока что по-хорошему - не лезь к персоналу, договорились?- понизил он голос, мысленно выругавшись. Только между ним и Егором стало налаживаться общение, ребенок перестал его " шугаться", как Глеб всё испортил. В своей привычной нагловатой манере.
-Вообще-то, я знаю её дольше, чем ты.- развязно усевшись на ковре, с вызовом взглянул на него Глеб. И тут же усмехнулся- Да ладно, шучу я, расслабься. Мы с ней просто летели ж вместе, я поэтому. Ну, ты видел же сам. Полдороги пялился.
Демид нахмурился, но ничего не ответил. Вместо этого он кивнул сыну на игру:
-Ну, что? Продолжим?
Егор покосился на Глеба:
-А дяде тоже с нами можно?
-Конечно можно, малой.- насмешливо протянул Глеб, потрепав племянника по волосам- Так, что у вас тут ? Холодная Эльза, квест-ходилка? О, ну в таких квестах мне равных нет. Давай -ка сюда кубик.
Егор отдал кубик Глебу. Тот, подмигнув мальчику, хитро прищурился:
-Моя вон та будет, зелёная фишка. Егор, поставь, пожалуйста. И, кстати, ты знаешь, как всегда выкидывать шестерку? Сейчас научу
****
Беспардонность брата была чем-то диаметрально противоположным холодности и сдержанности самого Демида. Впрочем, чему тут удивляться - матери у них разные. Мать Глеба, вторая жена отца, была совсем молодой девочкой. Женившись на ней, отец считал, что из такой он со своим опытом и мудростью слепит идеальную жену. Такую, какой была мать Демида. Та умерла, едва сыну исполнилось пять. Впрочем, отец недолго горевал, спустя несколько месяцев представив сыну молоденькую пассию. Благо, мамой не велел называть. Девушка, которая на тот момент была уже беременна, испуганно оглядывала огромный дом. Тихая, послушная - по крайней мере, так казалось всем до родов. А после отец в полной мере ощутил то, на что подписался, но не был готов- новая жена требовала развлечений, увидев, какую судьбу ей прочит муж-домосед. Каждый день в доме были скандалы. Юной мачехе было скучно, домом занимался многочисленный наемный персонал- отец не был против дополнительных работников. В особняке были домработница, повар, охранники и " мастер на все руки", муж домработницы, что мог и проводку починить оперативно, и газон постричь идеально. Но, оказалось, видение идеальной семейной жизни у новоиспечённых супругов было разным. Если папа хотел, чтобы юная жена полностью посвятила себя мужу, семье и детям, один из которых был ещё и чужим для неё, то сама она обижалась на то, что муж держит её в заточении, не позволяя жить. "Я не живу - существую! Ухаживаю за детьми, торчу дома, деградирую! Это ты- бизнесмен, начальник! А я?! В мусорку лучшие годы жизни выкидываю! А дети после и не вспомнят потом, кто с ними сидел!"- кричала она нечто подобное, в разных вариациях, сбегая следом за мужем по лестнице. Отец же почти всегда хранил гордое молчание, отвечая односложно или вяло, без энтузиазма успокаивая жену. Но тотчас спешил покинуть дом как можно скорее, сбрасывая все на и без того измученную жену. Естественно, такой подход не привел ни к чему хорошему. Илона, мама Глеба, стала просто зеркалить- сбегать из ненавистного ей дома, оставляя детей на наспех найденных нянь. Притом, не всегда хороших - девушка считала, что если она готова заплатить в два-три раза больше, чем того просит няня с простого сайта объявлений, то уже одно это- гарантия того, что с детьми будет всё хорошо. Однажды, когда дети вновь остались с одной из таких " работниц ", восьмилетний Демид увидел, как Глеб подавился печеньем, которое дала ему их новая няня. Женщина забилась в истерике, увидев, как покрасневший малыш задыхается, держась за горло. И пока она бегала за телефоном, теряя драгоценные минуты, Демид, повинуясь наитию, иначе этого и не назвать, бросился к брату, опустив того головой вниз, и сильно несколько раз ударил между лопатками. Кусок твердого теста выскочил изо рта ребенка, мальчик задышал, зарыдав в голос. Вечером Демид рассказал все отцу, тот пришел в бешенство, хоть и знал о постоянных отлучках жены. Ссора была грандиозная, а после нее, наутро, оказалось, мать Глеба сбежала. Прихватив из сейфа наличность и ценные бумаги, испарилась из страны, словно её никогда и не существовало. Естественно, отец, пожелай он того, нашел бы беглянку в считанные минуты. Но Демиду всегда казалось, что отец даже вздохнул с облегчением, скорее всего, посчитав, что все разрешилось наилучшим образом и без его участия. Разводиться для него, человека ещё старой закалки, было неприемлемо, но и жить с человеком, в котором ошибся, повинуясь чисто мужским инстинктам, а не голосу разума, было невыносимо.