Дальше у детей была череда нянь, которых отбирал лично отец со своими безопасниками, тщательно проверяя каждую, в том числе и на детекторе лжи.
А однажды Глебу позвонила мать... Неизвестно, как она нашла номер сына, откуда звонила - номер был скрыт, но после того дня в отношениях братьев всё пошло наперекосяк. По версии матери именно Демид был виноват во всем произошедшем, в ее побеге. Будто бы он изначально не принял ее как жену отца, всячески стараясь выставить ее перед мужем в дурном свете. И тот вечер был не исключением.
Естественно, взрослый человек бы задался вопросом вроде " а разве это- повод бросать родного ребенка, исчезая на несколько лет?". Но Глеб взрослым не был- его детская неискушенность, наивность вкупе с отчаянным желанием найти маму, увидеть, услышать, выплеснулись в холодную ненависть к брату. Демид, опешивший от таких упрёков, сразу и не смог защититься. А после, памятуя, насколько для Глеба важен образ матери, как он любит её, несмотря на то, что даже облик ее почти стёрся из его памяти, не стал очернять его воспоминаний. Просто промолчал.
Илона после этого звонила ещё несколько раз, впрочем, больше- мужу. Оказалось, она требовала денег , грозясь оформить развод и отсудить половину того, что у него появилось за это время. Но как же она была удивлена, когда оказалось, что отец, все же, подал на развод после примерно трёх лет со дня её побега. Ещё пару звонков с уже не имевшими смысла угрозами- и Илона снова пропала навсегда. А Демид так и не рассказал Глебу самого важного - когда она звонила в очередной раз, он был рядом с отцом. И отчётливо слышал, как рядом с ней плакал маленький ребенок, а в разговоре Илона истерично выкрикивала, что у нее семья, двое детей. И бороться за деньги она будет ради них. Наверно, тогда Демид получил первый жизненный урок. Отец не ругался, не угрожал, спокойно выслушивая ее упрёки и претензии. А после предложил ей денег. Большую сумму. На жизнь. На детей. Но с тем условием, что она подпишет документ, где отказывается от всех прав на ребенка, а также в суде подтвердит, что не против проживания Глеба с отцом. Отец ещё не успел оговорить условия, как Илона радостно согласилась, интересуясь лишь тем, как будет перечислена сумма- сразу или частями, после подписания документов и суда.
Закончив этот разговор, отец тяжело вздохнул, сжав руки в кулаки. Устремив взгляд перед собой, он некоторое время сидел неподвижно. Затем, словно вспомнив, что он не один, обнял сына, прижимая к себе. И взял с него слово, что ничего из сегодняшнего разговора не дойдет до Глеба. Демид согласился, горько усмехнувшись- даже пожелай он что-то рассказать, Глеб не стал бы его слушать.
Но и это оказалось вывернутым наизнанку- как-то узнав, что звонила мать, а Демид был рядом с отцом, Глеб ещё больше невзлюбил брата, считая именно его причиной того, что мать больше так никогда и не позвонила, и не попыталась связаться, приехать. С тех пор между братьями установилось нечто вроде холодной войны. И очень часто Демид стал замечать, что Глеб пытается перетянуть маленького Егора на свою сторону, маскируя желание отомстить старшему брату несерьезностью и любовью к почти детскому образу жизни. Естественно, любому ребенку, включая и Егорку, гораздо больше " зайдет" весёлый взрослый, который разрешит ему всё, нежели тот, кто ответственен и собран, серьёзен. Вот и началась в их семье игра в " плохого и хорошего полицейского", в которой Демиду была отведена роль плохого.
***
-Ну вот, а ты говорил, не обыграю. Я - чемпион мира по ходилкам.- вставая с пола, улыбнулся племяннику Глеб- Допивай какао и пойдем мультики глянем?
Демид поморщился:
-У него режим. - сухо сообщил он брату. Но Глеб, точно назло, продолжил:
-Оборудуем гостиную как кинотеатр, шторы задернем. Попкорна попросим на кухне, а ещё няню твою пригласим.- он стрельнул взглядом на брата, таким странным и непонятным, что Демид нахмурился. Глеб что, считает, что он на эту рыжую пигалицу глаз положил? Или уже в курсе того, что он велел перевести ей денег на одежду? Так это- разве щедрый жест? Так, обязательная забота о персонале. Вот в том году он давал деньги на лечение внука домработницы, а ещё недавно оплатил двойной отпуск одному из охранников, потому что тот подменял напарника, который сломал ногу, катаясь на лыжах где-то в Сочи. Но Глеб не был бы Глебом, если бы не начал противостояния по любой незначительной мелочи. Поэтому Демид, любуясь искренней открытой улыбкой сына, которая, к слову, с ним самим была редко ( Егор боялся его), кивнул: