Петь… Петь… Петрович?
Петь… Спишь что ли?
Ты чего, Петя? Ты чего с открытыми глазами-то спишь? Они у тебя красные уже все. Ты чего?.. Тебе плохо?.. Скорую, может? Петя?.. Петя?.. «Скорую» вызвать? Петя?.. Скорую, Петя?.. Голова у тебя болит? Петя…
Сейчас я. Ты потерпи маленько. Сейчас я. «Скорую» сейчас вызову. Это у тебя от переживаний так. Сейчас я… Ты потерпи только. Не уходи никуда. Сейчас я… До соседей и назад… Ладно? Потерпи. А я туда — и назад сразу.
Пошла. Ноги у нее подкосились, опустилась на пол.
Сейчас я.
Сейчас я. Посижу только маленько. Ноги чего-то. Устала я… Посижу и скорую тебе… Ладно? Ладно, Петя? А то ноги у меня… Как ватные ноги у меня. Не чувствую их… Отчего бы это? Заболела, может? А?
Вот… повестка Ромкина здесь лежит… Надо не забыть показать, а то приедут за ним… Приводом увезут… Напомнишь мне, ладно?.. А то ведь у меня памяти совсем не стало… Дети в школе смеются даже… Второклассники… Смеются, да… И в учительской косятся… Уволят, наверно, скоро… Торговать тогда пойду… Семечками вон… Деньги, может, появятся зато… Ромку полечим… Купим всего в квартиру… А то ведь живем, правда, как бомжи… Ничего ведь нет… Шкафы вот эти уже двадцать лет глаза мозолят. Облезли все давно… Одно слово, что югославские… Ничего нет. Не нажили… Вот так залезет кто и взять нечего. Стыдно даже…
Мы только друг у друга и есть… Я у тебя, ты у меня. И Ромка у нас. А больше ничего нет… И не будет, видно. Да что же это я сижу-то. Тебе же «скорую» надо. Голова же у тебя болит. Сейчас я.
Не идут ноги. Что с ними такое? Не идут и все. Может, на нервной почве это, а? Не знаешь? (Пауза.) Тоже не разбираешься. Вот и я. Ромка когда, помнишь, начал, мы все понять не могли, что у него за точки на руках. Комары, говорил, накусали. А мы верили… И потом, когда у него ломки эти были, тоже ничего понять не могли. Думали, заболел, может чем. А когда врача вызвали, она нам и сказала… И то не верили сперва. Думали, ошиблась. Не верили, что такое с нами может быть. А оказывается, что может. Со всеми может. Как пословица-то? От сумы да от тюрьмы — не зарекайся. И от этого тоже не надо… Ну все, пошла я. Не лучше тебе? Нет? Спят у Вальки, наверное, уже все. Но ничего — разбужу. Пошла.
Старые мы стали. Вроде и пожили-то всего ничего, а состарились. А может, Земля это состарилась. Может, умрет она скоро. Не будет ее. Ведь неспроста же это все: войны эти, СПИД, наркотики. Для чего-то же…
В замок всовывают ключ, проворачивают.
Людмила Ивановна замолкает.
РОМАН. Ма, иди сюда.
Ма, ну иди, дело есть.
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Что Рома? Так говори.
РОМАН. Ну иди, че трудно, что ли?
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Не могу я, Рома. Устала.
РОМАН. Да че ты притворяешься опять… Иди.
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Что, Ромочка?
РОМАН. Тут парень один по дешевке кассеты продает. Видео. Давай возьмем у него. А потом, когда видик будет, сразу кассеты не надо покупать.
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Видео…
РОМАН. Ну. Все равно же видик купим. Я вот работать устроюсь, и купим. Мне тут уже в фирму одну предложили идти… Давай возьмем кассеты. Там хорошие. Лицензионные. Есть у тебя деньги?
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Мне гроб покупать надо.
РОМАН. Ну че ты начинаешь опять? Ерунду какую-то. Гроб какой-то придумала. Ну давай возьмем, ма. По пять рублей всего. Десять штук у него. Полтинник надо. Есть у тебя деньги? А?
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Папка умер.
РОМАН. Да, ма, перестань. Кассеты лицензионные. По пятерке всего. Полтинник надо.
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Папка у нас умер. (Пошла в комнату, села в кресло).
РОМАН. Ма…
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Повестка тут тебе. В милицию надо.
РОМАН (идет в комнату). Ма, ну дай полтинник. (Бросил беглый взгляд на диван. Замер, изменился в лице).