Лорансо (Морису). Вы сейчас постоянно находитесь здесь, в столовой?
Морис. Похоже, тепло можно поддерживать лишь в одной комнате.
Элиза. Разумеется. Подумать только, сколько поглощает эта ничтожная печурка…
Агата. Я пока сбегаю еще по одному делу.
Элиза. Что за идея — выходить в такую погоду без надобности!
Агата. Мне нужно купить книгу.
Элиза. Морис тебе даст.
Морис. Дружок, книга — не зонтик, любая здесь не сгодится.
Лорансо (нерешительно). Сударыня, если позволите, я выйду с вами. (Пожимая руку Морису.) Старина, как-нибудь на днях зайду проведать тебя в твоей конуре.
Элиза. Вам следует его предупредить заранее, он там почти никогда не бывает. Отличнейшая сенекура!
Морис. Синекура, Элиза.
Лорансо (Элизе). До свидания, сударыня. (Уходит с Агатой.)
Элиза (вслед Агате). Раз уж ты выходишь, принеси, пожалуйста, фунт винограда от Моро — не самого лучшего, разумеется… А главное, Шарлотта и Рене все равно ничего не ценят.
Морис. Они придут обедать?
Элиза. Как пить дать. Нет, но скажи на милость — покупать книги, не имея ни гроша!
Морис. Может быть, это книга по кулинарии?
Элиза. Зачем она ей? Агата завтракает в кафе-молочной, обедает у нас. Мне надо с ней серьезно поговорить. Я всей душой стараюсь ей помочь, но если она будет бросать деньги на ветер… Убеждена, что тут сказались твои вкусы. Кстати, сегодня принесли счет еще за какую-то ерунду.
Морис. За что?
Элиза. Журнал по искусству или что-то там еще… Я не уплатила. Ничего, зайдут снова. (Обращается к Леони.) Я вам бог знает сколько раз говорила, чтобы вы этот сервиз оставили для приемов.
Леони. Но ведь будут гости.
Элиза. Мои невестка и племянница — не гости. (Морису.) Что с тобой?
Морис. Ничего.
Элиза. А то ведь никогда не знаешь, что тебе приходит на ум. Вообще-то… нет, минутку. (К Леони.) Ужас, до чего вы медлительны… Ладно, достаточно, остальное я доделаю сама. (Леони выходит.) Ясно, что мы ее не будем дольше держать. Теперь, когда Тен дома, я не потерплю у себя разбитных девиц.
Морис. Да ты шутишь. Неужели юноша, подобный Этьену, станет совращать горничных!
Элиза. Как знать! Я помню историю, случившуюся с Шарлем в ту пору, когда у нас служила маленькая арлезианка.
Морис. Но ты же не станешь сравнивать Этьена с твоим братом!
Элиза. А что такого? Прежде всего, если кто-то здесь и имеет право нападать на Шарля, так это я. Это мои деньги он угрохал на затею с удобрениями или с чем-то вроде того… Ты меня слушаешь?
Морис (глядя на часы). Надо же, еще только половина пятого. Лекции кончаются в шесть.
Элиза. Я надеюсь, ты не пойдешь за Теном к концу занятий?
Морис. За Этьеном. Почему бы и нет?
Элиза. Анекдот! (Морис пожимает плечами.) Послушай, не вынуждай меня высказывать тебе некоторые вещи.
Морис. Какие? Напротив, я был бы рад услышать их.
Элиза. Я не выношу, когда ты с ним такой. На днях… когда мы вышли втроем… разумеется, вы тут же забыли обо мне. Вы все время болтали. Ты даже не оглянулся, переходя улицу.
Морис. Брось, это смешно.
Элиза. Никто бы не нашел это смешным. Ты ведь знаешь, я безумно боюсь машин. Еще вчера, на проспекте Опера, я попросила какого-то господина помочь мне перейти улицу. Вы все болтали… О, вам было о чем поведать друг другу! Время от времени я пускалась бежать, чтобы присоединиться к вам; я бежала, Морис, в моем-то возрасте! Я пыталась вмешаться в вашу беседу, говорила о только что увиденном. Ты просто не отвечал; мальчик говорил: «да, мама», или «нет, я не заметил» и снова обращался к тебе. И я опять отставала от вас… Это ты называешь — выйти вместе! В какой-то момент ты положил ему руку на плечо и вы продолжали беседу так, словно были одни. Я плелась сзади.