— Мы знаем. — Довольно произносит Реджина. — И удар будет изнутри — из Карцера.
— Хм! Сами догадались или кто подсказал?
— Сами. Но мы также понимаем, что бесполезно сопротивляться, когда у Моргана есть тайное оружие — Кукольник и Психолог, которые уже заранее обеспечили победу. Ведь так?
Я грустно улыбаюсь и произношу последнее, что успела мне сказать Франческа:
— Куклы уже расставлены, Реджина. Куклы уже расставлены…
Дания. Остров Эрё. Час езды и семьдесят пять минут на пароме, потому что портала не существует из Фленсбурга — немецкого города на границе с Данией, где был последний официальный прокол пространства на территории Германии. Прогуляйся по миру в сопровождении Инквизиторов и Архивариуса.
— Где ты взяла тренч? — Стеф замечает на мне чужой двубортный плащ.
— У смертной отобрала.
Кривая ухмылка появляется на лице Архивариуса. Специально дразню. Я могла бы купить себе что-нибудь теплое, но удержаться, чтобы не помахать красной тряпкой перед быком не могла — в данном случае, это был плащ смертной девушки из кафе. Эффект от украденного тренча читается на лице Бароны, я же довольно кошусь на Реджину, которая тоже улыбается, но как союзница. Уж Хелмак точно знает все мои мотивы.
— Интересное место выбрал Морган. Поэтичное. Я тут была лет так двадцать назад. — Замечает Реджина, эффектно откидывая прядь волос.
— Да, Джеймс у нас романтик.
Я слышу легкий смешок брата. Мы идем по Аэрёскёбингу в поисках машины, чтобы добраться до последнего пункта назначения — маленького поселения Оммела. Ветер с моря просто ужасный. Моя причёска вся растрепалась, и волосы превратились в космы ведьмы.
— Какие милые собачки в окнах! — Доносится со стороны от какой-то девушки, прошедшей мимо нас с парнем. Судя по одежде, туристы, притом бедные, так как сейчас не сезон.
— И вправду… Их много. Что это означает? — Барона, в отличие от нас троих, явно здесь впервые и не знакома с этим местом. Я не сдерживаюсь и снова язвлю:
— Боюсь, вам не понравится, мисс Оливия…
— Отчего же?
— Слишком претит вашему мировоззрению.
И снова легкий смешок Реджины сбоку. Но Хелмак тут же пытается исправить ситуацию.
— Остров раньше был одним из самых оживленных портов. Здесь завелась традиция. Когда хозяин в плавании, собачек разворачивают лицом на улицу, когда дома — мордочки статуэток смотрят вовнутрь.
— Собаки — признак верности. Не вижу тут ничего предосудительного.
— Да, но этим отлично пользовались любовники жен. — Закончила я прежде, чем Реджина открыла рот.
— Здесь мало людей… — Заключает Оливия, пытаясь сбить неловкую ситуацию. Я замолкаю, довольная произведенным эффектом. Реджина же берет снова все внимание на себя.
— Не сезон для туристов. Да и остров считается глушью. Вся молодежь рвется в Копенгаген, продают дома. Поэтому тут много художников, поэтов, артистов, тех, кто сбежал от цивилизации.
Солнце, несмотря на жуткий с моря пронизывающий соленый ветер, грело кожу. Но, по сравнению с теплом Маракеша, тут было ужасно. Про себя я отметила, что будь тучи на небе, ощущение было бы удручающее — серость глуши. Еще меня сильно бесила старая каменная кладка дорожек, по которой невозможно было передвигаться на каблуках. Но в этом плане мучилась не я одна: со мной, так же шатаясь и цепляясь за Стефана, шла Реджина. Одна лишь Барона была в лоферах под свой твидовый костюм.
— Теперь понятно, почему вы назвали Моргана романтиком!
— Да будь он проклят, чертов садист! — Я подворачиваю ногу из-за неровной средневековой дороги. Боль скручивает голень, что еле сдерживаю стон. — Будь прокляты все старые города с этой… этой…брусчаткой!
— Тебе бы вместо пальто надо было забрать кроссовки у какого-нибудь туриста! — Стефан неприкрыто ржет, я же шиплю на итальянском: «Заткнись».
— Я вижу машину. Пойду, поговорю с водителем. — Отзывается Барона и направляется в сторону. Я тру поврежденную ногу, цепляясь за брата, стоя на одной ноге, как фламинго. Реджина обводит взглядом округу, явно получая наслаждение от прогулки в отличие от меня:
— Все-таки, Морган — гений! Рядом с Польшей, остров, туристов мало, Инициированные тут зафиксированы в последний раз лет эдак сто назад. И в то же время центр Европы.
— А я смотрю, вам здесь нравится… — Зло цежу сквозь зубы, глядя на умиротворенное лицо Реджины.
— В отличие от вас, Лаура, я ценю старую средневековую брусчатку.
— Не знаю, мне мои туфли с ногами дороже…
— Эй! Идите сюда! — Мы смотрим в сторону Бароны рядом с заведенной машиной. Смертный, ожидающий нас, явно загипнотизирован. Ну, наконец-то, мои мучения на каблуках закончатся!
— Вот она! Частная клиника доктора Обернау.
Мой айфон показывает яркую солнечную прелестную картинку на сайте клиники, в действительности — солнце ушло и небо заволокло тучами. Ветер. Трава стелется по полям, напоминая волны. То, что радостно представлялось частной территорией, сейчас напоминало окруженную забором тюрьму с вьющимся диким плющом по стенам. Серость, будто кадр из фильма ужаса. Наверное, сейчас зазвучит тревожная музыка из пары нот, а какой-нибудь зритель застынет в напряжении, поднеся руку с поп-корном ко рту, но забыв открыть рот.
— И ты сюда хотела определить нашу мать? Почему сразу не в тюрьму? — Стефан укоризненно смотрит на меня. Карие, почти черные сейчас, родные глаза, так напоминающие нашего отца Герхарда Клаусснера. Брат его не помнит, в отличие от меня, хоть и знает немецкий — мама обучила. Я возвращаюсь из болезненных воспоминаний в реальность, снова смотря на здание с забором:
— Доктор Обернау — американец с немецкими корнями. Основал эту клинику для трудных, почти неизлечимых случаев. Основа его подхода: это ограничение возбудителей и арт-терапия. Поэтому выбрал этот остров. Изоляция, экологичность, здоровое питание, красивые пейзажи.
— И чем отличается от других дорогих клиник?
— Тем, братик, что наполняемость больницы лишь десять пациентов. А спрос на свободное место огромен. Здесь по три-четыре специалиста на каждого пациента, не считая докторов. Если бы на месте Оденкирка был бы ты, то, поверь, я бы не скупилась на твое здоровье.
Моя шпилька в сторонку Реджины вызывает у той лишь улыбку:
— То есть тебя бы, Стеф, она запрятала бы в клинику с тюремным режимом.
Все, находящиеся в машине, хохотнули! Даже загипнотизированный водитель со стеклянным взглядом улыбнулся под воздействием Бароны. Я же скрежетнула зубами от удачного парирования Хелмак.
— Итак, пошли? — Спрашивает Оливия. Мы молча соглашаемся и выходим из старого бьюика. Роли распределены еще на пароме. Я и Реджина — ментальное воздействие, Стефан и Оливия — физическое. Также на Стефане задача «выключить» Агнуса, который находится где-то при девушках.
Подойдя к витиеватым черным воротам, Реджина смело жмет на кнопку вызова. Из динамика доносится вопрос охранника:
— Добрый день. Ваше имя?
— Анна Кох, приехала с делегацией к доктору Обернау, встреча запланирована. — Датский Хелмак сильно испорчен немецким акцентом. Камеры над нами делают пару движений, фиксируя наши лица с другого угла.
— Анна Кох? Простите, но доктор Обернау не предупреждал. Подождите, пожалуйста. Сейчас сделаем личный запрос.