Но ничего так и не произошло. Мы продолжали вариться в том же котле сомнений.
У Мелани все больше проявлялся Знак, и все больше она отдалялась и превращалась в тень самой себя. К уговорам подключилась Реджина, притом она была более жестче и критичней.
— Рэйнольд, прекрати! Ты не видишь, что с ней происходит?
— Реджина, погоди, скоро я переселюсь к ней и все станет на свои места. Если дело лишь в ее сомнениях — нормальный ли я после комы, люблю ли я её или нет, то я смогу доказать, я смогу вернуть доверие!
— Рэйнольд! Дело не в тебе! В ней! У нее невероятная каша в голове! Она не знает, где начинается ее «я», а где выдумки! Она уже сомневается во всем! В каждой мелочи! Ты хочешь потерять ее?
— А ты так торопишься запереть ее в психушке?
И снова я оттянул время. В тот день, когда я переехал в свою комнату к ней, моим планам не дано было осуществиться. В первую же ночь все мои надежды рухнули, а я сломался. Радостный, что не надо расходиться по этажам, я начал укладываться спать. Она почему-то сидела на краешке кровати, будто еще чуть-чуть и сбежит от меня, и нерешительно мяла в своих хрупких ручках ночную сорочку. Я решил действовать лаской. Может, она отвыкла от меня за это время? Когда я еле передвигался, то не особо мог проявлять свою нежность к ней. К тому же чаще всего наши встречи были у всех на виду: сиделки, друзья, врачи… Мы редко оставались наедине.
Поэтому я начал аккуратно: дотронулся до руки, провел по изгибам плеч, отвел в сторону копну шелковистых волос, поцеловал в шею, в полной мере ощутив нежную горячую кожу, под которой бежали голубые венки. Она позволяла целовать себя, но всё было не то. Напряжение исходило с её стороны, несмотря на закрытые от удовольствия глаза.
— Миссис Оденкирк, мне кажется или вы стесняетесь меня?
Она засмеялась, отчего я успокоился, привлекая жену в свои объятия.
— Правила Саббата, Рэй, их не отменяли.
— Да, но мы уже один раз нарушили. Помнишь? Я тогда почти разнес твою комнату от ревности! Если честно, ни капли не жалею. Повторись вновь, сделал бы то же самое. Даже больше: Курту точно нос подправил бы, чтобы чужих жен не соблазнял.
Но вместо смешка или едкого замечания с её стороны, она замерла в моих руках, будто я ляпнул что-то не то.
— Откуда ты знаешь, что сделал бы то же самое?
Это был осторожный вопрос, тихий, но опасный.
— Ну… Потому что я люблю тебя и ненавижу недомолвки. А еще, когда другие мужчины смотрят на тебя.
И снова моя ревность прошла незаметно.
— Как можно быть уверенным в своих чувствах? Мы часто обманываемся, выбираем неправильные решения… Как можно быть уверенным в себе?
— Мел! Любимая, я никогда не был ни в чем так уверен, как в своих чувствах к тебе!
— Да, но ты ненавидел меня сначала!
Наш разговор начинал напоминать заведенную шарманку: одна и та же мелодия, одни и те же слова. Я тогда вспылил не на шутку.
— Мел, хватит! Что мне сделать, чтобы доказать свою любовь? Что? Подскажи мне! Я сделаю всё, что скажешь!
— Дело не в тебе!
— А в ком? Разве тебе мало того, что я сделал для тебя?
— Я не доверяю себе, Рэй! Себе! Я не могу так больше! — Она внезапно обессилено упала ничком на кровать и зарыдала. Это была самая настоящая истерика. Я был перепуган до чертиков, так как видел ее сломленную, полностью уничтоженную.
— Я не могу…. Я не верю уже ничему! Мне все кажется, что я сейчас проснусь и окажусь где-то еще… Я не верю в реальность больше! Я не могу спать, Рэй! У меня бессонница! Ничего не помогает! От этого еще хуже! Я хочу спать, Рэй, но не могу! А когда засыпаю, мне снятся падающие стены… Что ничего не существует в жизни, кроме этих стен!
— Мелли… — Я привлек её к себе, обнимал, гладил по волосам, утешал, а она даже не замечала. Слова рвались сквозь всхлипы и слезы, и я с ужасом слушал её муки.
— Он сказал, что схема не действует на чувства! Что-то, что ты любишь меня и я тебя — это правда!
— Конечно, Мелли, девочка моя! Конечно, правда!
— Но как, Рэй, как можно доверять его словам, когда до этого он врал! Он всё врал! Он даже этот проклятый пример про подругу привел, объясняя свою ложь! Но, понимаешь, он также мог соврать и про наши чувства!
Я ничего не понимал из того, что она говорила, но боялся прервать её.
— Милый мой, хороший, я, правда, хочу всё то, что ты планируешь! Я действительно хочу медовый месяц, начать выбирать дом для нас, но боюсь, что всё окажется неправдой, что в какой-то момент всё прекратится и я проснусь без тебя! Что на самом деле весь Саббат, ты, мои друзья, магия — всё плод моего воображения! Я боюсь засыпать, Рэй, но хочу! Я так хочу спать!
Она уткнулась в мое плечо и плакала навзрыд, судорожно цепляясь за меня, будто испуганный ребенок. Я что-то шептал, говорил, уверял, что всё будет хорошо, но с ужасом понимал — Реджина права, Мелани требуется помощь. Она так далеко от меня, так заблудилась, что уже не может сама выбраться.
Ночь была ужасной: она действительно долго не могла заснуть — ворочалась, вертелась, уходила в ванну, возвращалась и заново ложилась в мои объятия. Под конец она уснула, но затем я проснулся от жуткого стона — Мелани снился кошмар.
Я разглядывал любимые черты и понимал, что теряю её. Дурак, рано радовался. Права Реджина. Мелли надо спасать. Моя девочка исчезала на глазах. Самовнушением, что всё будет хорошо, нельзя помочь.
А на её запястье черными завитками расцветало столь желанное когда-то Инквизиторское солнце.
На следующее утро я уже был у Светоча.
— Я согласен. Ей требуется помощь и немедленно.
Реджина сочувственно обняла меня и прошептала: «Всё правильно!»
— Только я не хочу её класть в больницу. Я не хочу, чтобы она была в тех же условиях, что и я.
— Не беспокойся. Не буду. Мы поможем Мелани через доктора Видманна. Он — Инквизитор и практикует помощь Инициированным. Так же я думаю, что нам помогут Кинетики из Сената.
— Кинетики?
— Рэйнольд, Мелани в таком состоянии не только из-за Дэррила и Лидии. Считай у нее послевоенный синдром. Враг истреблен, а она уже не может жить нормальной жизнью. Наша Мел прошла ад. К тому же, шутка ли — два года быть под воздействием Инициированного! Сам знаешь, как порой чужое вмешательство отражается на нас! А тут два года быть главным винтиком схемы. Заметь, не ты, не я, а на ней основывалась вся схема свержения Моргана! К тому же дары, Рэйнольд! Они у вас поменялись! Ее знак прорывается, меняется, прибавь к этому привыкание к новым способностям, когда твоя магия уже другая, будто кровь подменили.
Реджина тяжело вздохнула, задумчиво глядя в окно кабинета. А я осознаю масштаб проблемы. Светоч права, это не просто капризы девушки. Это огромный слоеный пирог из проблем, которые полностью стирают личность. Да чего уж там! Я сам с трудом привыкал к новому дару. Действительно, будто кровь подменили. Дар Мелани мне чужд и незнаком, а ведь еще чей-то скрывается во мне, который еще не проявился.
Доктор Видманн был приятный молодой человек. Но мне сразу же не понравилась его холеность и миловидность: ревность и недоверие заиграли во мне — не дай Бог он воспользуется слабостью Мел и она влюбится в него! Я тогда его своими руками в землю закопаю.