— И как протекает беременность? — Я спрашиваю наобум, потому что она сама попросила не молчать.
— Жесть! Кошмар просто. Сначала тошнило и спать хотелось постоянно. Я даже вес скинула! Теперь я рыдаю над фильмами Дискавери и умилительными котятами. И постоянно ем! Я никогда так много не ела. Если это моя дочь, то внутри меня растет прожорливый крокодил!
Она выпаливает это, смешно всплескивая руками. Я отмечаю, что она эмоциональней, чем Мелани, пронзительнее и жестче. Внутри нее есть тот самый Химерский стержень, который обычно именуют словом «стерва». Снова повисает неловкая пауза.
— Ты хотела поговорить…
— Да. Времени мало. Я думаю, у меня в запасе где-то часа два-три. — Она резко выдыхает, словно готовится сказать что-то. — Только не пойми, что сошла с ума… — Я хмыкаю на это заявление. Ну да, мне ли судить ее, сидя в психиатрической клинике? Она замечает мой скепсис и расслабляется — на ее лице появляется улыбка. — Понятно. Это даже хорошо. Значит, поверишь.
И она начинает мне рассказ, быстро выдавая факты, порой сбиваясь и запинаясь. Но я сижу, замерев, и впитываю каждое слово, слушая, как сердце начинает трепетать из-за надежды.
— Она сказала, что я должна найти тебя…
Я нервно сглатываю: всё, что сейчас рассказала Варвара говорит об одном — нет прогресса в лечении, и не было, я не придумывал призрака, Мелани действительно была рядом со мной, и она ушла, послав сестру, чтобы мы ее оживили.
Я встаю и начинаю нервно ходить по комнате. Хочется закурить, но сигареты я выложил на стол в гостиной возле журналов.
— Она приходила ко мне. Ее призрак, действительно, был постоянно со мной! Черт! — Я запускаю руки в волосы, хватаясь за голову. — Всё было реально! И дело не во мне! И не в таблетках!
— А! Понятно. Значит тебя еще тут и таблетками кормят. — Варвара сидит на стуле и наблюдает за моими метаниями по комнате. У меня в голове ворох обрывочных мыслей — не единой цельной, законченной.
— Дэррил… Дэррил… Я, кажется, припоминаю этого парня! Он был там, с ней, когда ты мне шею свернула! — Перед глазами внезапно, как удар кулаком в переносицу, всплывает обрывок воспоминания, искромсанного вмешательствами Моргана, сменой знаков, моей смертью: я смотрю на Мелани, которая в ужасе от происходящего, рядом с ней стоит парень, который чуть выше ее — он видел меня, энергетически чувствовал, через него я подавал знаки. — Вспомнил!
— Что?
— Я вспомнил этого парня. Он такой невысокий с чудной челкой, падающей на глаза и татуировкой на шее.
— Да! Он! — Варвара почти кричит в унисон моему возбужденному состоянию. — Ты знаешь, где он? Откуда?
— Нет. Я его видел тогда впервые.
— Аня оставила мне записку. В ней было: «Дэррил. Essentia omnium. Клан Патриций».
— Патриции находятся в другом штате — в Калифорнии. Рядом с Альфа.
— А «еssentia omnium»? Суть всего сущего? Это что еще? У нас в России так коктейль один называют. Может, он бармен?
— Не знаю. У этого определения много значений. Часто сутью всего сущего называют кровь.
Мы замолкаем и задумываемся, пытаясь понять, что хотела сказать Мелани. Неужели и вправду ее возможно оживить? Но меня же оживили! Вернули с того света. Да и, как Варвара говорит, что уже по земле ходят оживленные Мелани древние люди, которых этот самый Дэррил восстановил. Дьявольщина! Ведь я там был и ничего не помню! И, наверное, вряд ли вспомню, слишком сильно было воздействие на эту информацию. Я слышу вздох Варвары и шлепок ладоней по коленкам.
— Ладно, Оденкирк, собирайся.
Я удивленно оборачиваюсь на нее.
— Чего смотришь? Я не поеду без тебя. Ты мне нужен! Я сбежала от Химер и своей злобной тюремщицы, не просто ради того, чтобы посидеть тут и повспоминать прошлое! Так что, собирайся, и поехали искать этого колдуна, чтобы нам с тобой Аню вернул.
— Я вообще-то в больнице… — Я мямлю, глядя на суровую и самоуверенную девушку. Я такого не ожидал.
— И что? — Ее глаза задорно блеснули, а на лице появилась хитрая улыбка. — Считай, что я тебя выкрадываю! Как невест выкрадывали, так я тебя из психушки! Или ты не хочешь воскресить Анну? То есть Мелани?
Она c прищуром испытывающе смотрит на меня, я же растерянно отворачиваюсь. Варвара предлагает бежать с ней черт-те куда и черт-те зачем, вполне возможно, это ловушка — опасная, но…
Чего я думаю? Ведь у меня появился шанс вернуть Мелани? Мою любимую! ШАНС! Это даже больше, чем попытки заглушить боль. И плевать на всех врачей, Инквизиторов, Саббат и Архивариусов, которые запихнули меня сюда, вместо того, чтобы сжечь и позволить моей душе находиться рядом с моей девочкой!
— Я согласен. Бежим! У тебя план есть?
— Я сюда приехала с одним парнем, правда, он был под гипнозом, и теперь, наверное, отсыпается где-то. Да и я сильно потратилась магией, чтобы найти тебя. Но ты же нормально себя чувствуешь? Колдовать можешь?
— Да. Могу. Тогда и вправду будем ловить попутки. А там доедем до Калифорнии.
Она кивает. Я тут же скидываю халат, достаю из шкафа чемодан, костюм, обувь.
— Ты что? С чемоданом поедешь?
Я удивленно оборачиваюсь на нее.
— Я все свои вещи сожгла в отеле, оставив только деньги и всякую нужную мелочь. А ты тащишь чемодан!
— Твою мать! Ты права. У меня в голове черт-те что творится. Только, — я смотрю на нее, пытаясь донести всю серьёзность ее затеи, — я опасная компания для тебя! Когда они обнаружат, что я сбежал, то тут же донесут в Сенат. И меня точно сожгут. Ты понимаешь, что на кону? Ты тоже становишься соучастницей.
— Не пытайся запугать меня, Оденкирк! За мной хвост похуже Сената — меня ищут свои. Поверь, аутодафе они не ограничатся, если я к ним попаду в руки.
Она встает со стула и скрещивает руки на груди — Варвара сама решимость. Беременная женщина пошла против своих, явилась сюда, подставляется под удар, выкрадывает чокнутого Инквизитора — она тоже дошла до своего предела. Если даже я откажусь сейчас ехать с ней, то Варвара плюнет на всё и сама сунется к Патрициям, если еще доберется до них. Вот она — их общая с Мелани безрассудность.
Я убираю чемодан и меняю одежду. Мне теперь нужно только то, что необходимо. Начинаю раздеваться до трусов и натягивать джинсы.
— Отличная задница! Тело тоже.
Я поворачиваюсь к Варваре, которая, не стесняясь, разглядывает меня. Это что сейчас было?
— Что? У моей сестры всегда был хороший вкус на мужиков.
Я начинаю застегивать ремень, открыто глядя в ее наглые глаза. Меня так и распирает съязвить:
— Савов, к примеру.
— Эй! Я говорю не про характер, а про тело. Савов имел обалденное тело, если отбросить его противную личность.
— Имела возможность разглядывать Виктора? — Подкалываю Варвару, берясь за рубашку и надевая ее.
— Я с ним переспала. — На ее лице читается жестокость и злой блеск в глазах. Хм… Неужели тоже попала в любовный список Виктора? Или просто случайность? А Мелани знала об этом? Противно. Химера во всем.
— Эй! Я не горжусь этим! — Варвара четко прочитывает осуждение на моем лице.
— Слушай, давай условимся: я не Виктор и не Химера. Так что свои реплики про мое тело оставь при себе. Я с тобой дружить не собираюсь. Мы находим этого Дэррила и выжимаем всю информацию о воскрешении Мелани. Понятно?
— Да.