Ответ приходит неожиданно в виде образа из детства — парни из соседнего двора окружили меня, готовые отпинать за воровство, и крик со стороны: «Эй! Только попробуйте тронуть мою сестру!»
Дэвид!
Я посылаю через кровь зов к своему брату. Приходится потрудиться, потому что наверняка дрыхнет или под дозой.
— Дэвид! Дэвид!
— Крис?
Удивление слышится в его голосе. Ощущать его зов внутри себя странно и одновременно привычно. Хех! А я, оказывается, соскучилась!
— Что случилось? Крис?
— Дэвид, мне нужна помощь!
— Ну?
— Мне нужно спрятаться… Переждать.
И он тут же диктует адрес, не спрашивая насколько всё серьезно. В этом мой брат.
Редондо Бич. Тишина. Рассвет стелется солнечными лучами по асфальту, крышам, путаясь в листве пальм. Свежо и запах океана. Иду по продиктованному адресу. Людей на улице нет, все спят, как сурки, в своих сладких ванильных домишках и, наверное, видят сны, как расплачиваются со всеми долгами, сжигают дом, разводятся, показывают средний палец начальнику и сбегают от цивилизации. Мелочная жизнь порождает мелочные сны.
Дом долго искать не пришлось. Большой, внушительный, с чистой облагороженной лужайкой. Но магическая «вонь» чувствовалась еще на подходе к нему. Любой Инициированный сразу же поймет, что тут Химеры. Кажется, именно возле него мы патрулировали с Оденкирком в поисках Мелани.
Пройдя по серой, выложенной камнем, дорожке, я снова посылаю зов брату, игнорируя звонок в дверь. Тишина. Но в доме чувствую присутствие Дэвида. Через некоторое время, передо мной открывается дверь, и я вижу зелено-серое худое лицо младшего.
— Привет, обдолбыш.
Дэвид щерится в ответ.
— Крыса, ты еще жива? Хвост не прищемила?
— Надеюсь, что нет.
Я вхожу в дом, сразу ощутив его странный дух и аромат — смесь тяжелого сладкого парфюма с запахом марихуаны.
— Ты тут живешь?
— Считай, что да.
— А дом Савова?
— Там уж нет никого…
Он плюхается на диван и трет глаза, громко зевая. Не могу понять — я его разбудила или он даже не ложился? Судя по одежде, он будто с вечеринки. И в то же время выглядит слишком потрепанно.
— В смысле, никого?
— Савов мертв, Тьма Египетская тоже, Карранца свернули шею, Слэйд — эта озабоченная амфибия — в офисе у Моргана, остался я и Суккуб. И то Суккуба сегодня-завтра в Сенат посадят. Сидит-ждет.
Он кидает мне в руки банку кока-колы, которую я ловлю, ощутив ее тяжесть и холод жестянки.
Надавив пальцем на крышку, я с хрустом алюминия вскрываю и жадно начинаю пить. Чересчур сладко, но мне плевать. Газировка пенится во рту, пузырится и пощипывает язык. Шипит…
То, что всех Химер захватывает Сенат — это не страшно, это задумка Моргана, главное было — не попасть в первую волну, которая служила отвлекающим маневром: всех, первых попавшихся в руки Сената, жгли и уничтожали. Поэтому в первую волну шли самые неугодные, тупые и бездарные. Удивительно, как мой братец-наркоман не попался.
— А ты чего не в Карцере?
Дэвид жмет плечами и трет глаза, полностью развалившись на диване.
— Я тоже жду…
— Понятно. А я вот, прикинь, Светоча убила. Случайно!
Дэвид начинает ржать над моей формулировкой, и я ловлю себя на мысли, что сказанное действительно прозвучало достаточно глупо.
— Я, правда, не знала, что он Светоч. Прирезала и всё. Так что не думаю, что мне стоит попадаться Сенату. Мне, короче, надо перекантоваться у тебя. Кстати, у инквизов осталась моя куртка.
И снова Дэвид противно ржет. Считает меня тупой.
— Эй! Они ее отобрали! Я не стала ее искать, сразу сбежала.
— Поэтому ты такая ободранная, как кошка.
Он кивает на мои царапины от кустарника, когда упала с этой дурой Ме-е-е-елани. Ветки жестоко прошлись по моей шее, рукам и лицу, оставив бордовые полосы.
Я плюхаюсь в кресло, ощущая, как сильно устала. Ночь не спала, да еще слежка. Я уже забыла, когда была в душе в последний раз. Тру лицо, пытаясь сосредоточиться на мыслях.
— Наверное, меня будут искать. В Карцер мне нельзя. Выяснится, что я была шпионкой. Еще и убийство Светоча. А это карается, как одно из самых тяжких…
— Иди к Моргану. Он тебя любит.
— А если за мной хвост? С ума сошел?
— Значит, тебя не будет в Карцере на момент разделения?
— Нет…
Я вздыхаю. Хотела бы я участвовать в восстании? Нет, но, может быть, придется. Многие независимые Химеры — элита — свалила куда подальше, спряталась. Я бы тоже спряталась. Да кто отпустит?
— В душ хочу. — Я изрекаю единственное решение, которое приходит в данный момент.
— Иди. Второй этаж, налево до конца.
— А похавать в этом доме есть?
— Найдем.
Я встаю и иду на второй этаж. Ванную нахожу сразу же: розовая с леопардовыми занавесками на окне и пушистым стульчаком на унитазе. Барби бы подохла от счастья иметь такую ванную. Над унитазом висел постер с Мэрилин Монро, игриво подмигивающий мне. Скинув белье, я с удовольствием встаю под горячие струи воды.
Я долго стояла, не двигаясь, ощущая кожей, как хлещет душ по моему немного потрёпанному телу с синяками, ссадинами и царапинами.
Надо позвонить Моргану и попросить защиты. Надо ему все рассказать. Только по телефону? Или лучше наедине?
Хм… Лучше наедине. Выйдя из душа, я хватаю чужое розовое полотенце и, вытираясь, ощущаю, как на коже остаётся незнакомый аромат — смесь сладких духов, клубничного геля и автозагара.
Накинув халат, я по-хозяйски направляюсь искать себе одежду — комнату обладательницы этого особняка и розовой ванной комнаты я нахожу сразу же. Там же нахожу футболку взамен своей. Набрав номер Моргана по телефону, слышу противные затяжные гудки.
— Здравствуйте! Вас приветствует компания «Альфа Тринити». С вами разговаривает секретарь Роуз Ким.
— Добрый день. Хочу услышать Джеймса Моргана. Скажите, что это Деннард звонит с ценной информацией.
— Подождите минутку. — И в телефоне врубается Чайковский. Минута, две. Классика начинает раздражать покруче сверла над ухом. И вот, наконец-то, я слышу довольный и тягучий голос Моргана.
— Да?
— Мистер Морган, это Кристен Деннард. У меня для вас есть ценная информация.
— Интересно, что же ценного ты можешь мне сказать?
Довольный тон меня бесит окончательно.
— Поверьте, я нашла куда более ценного вам человека, чем ваш Оденкирк. Обезболивать, конечно, круто, но как насчет ран, которые вы постоянно залечиваете после расщепления? Может, вернемся к прошлому плану?
— Ты о чем? — Его голос становится злой и грубый. Теперь я уже довольно ухмыляюсь в трубку.
— О «регенерации» в дополнение к вашему «обезболиванию».
— Регенерации? — Недоумение. Я впервые слышу его в голосе Моргана за все время нашего знакомства.
— Ага. Анна Савова выжила.
Я не скрываю удовольствия в голосе от информации, которую выдаю.
— Что?
— Что слышали.
— И где же она?
— А вот это я вам скажу при личной встрече. Только…
— Что «только»?
— Я сегодня убила Светоча. И, наверное, Сенат сейчас ищет меня. Мне нужно ваше магическое прикрытие, как Главного.
— Хорошо, ты получишь его. Так когда мне тебя ждать?
Я мысленно прикидываю в уме варианты. Но что-то мне не хочется идти сейчас. Пусть Темный подумает. Может, даже попытается расспросить зомбированного Оденкирка.