— Прости, наверное, из-за лекарств я стала параноиком.
Он улыбнулся, и мне полегчало.
Следующие полчаса я занималась только «Блэкберри». Писем было около трех десятков. Многие из них касались моего последнего приключения. Четыре письма от Боба описывали общую тенденцию.
Первое:
Кому: Саманта Джойс [srjoyce@wye-gary.com]
От: Боб Эспин [bespin@kstreetgroup.com]
Тема: где ты?
нашел пептобисмол. автобус отходит. ты скоро? я могу задержать его ненадолго. позвони мне.
Потом:
Кому: Саманта Джойс [srjoyce@wye-gary.com]
От: Боб Эспин [bespin@kstreetgroup.com]
Тема: Re: где ты?
не могу больше задерживать. ты жива?
Примерно через сорок минут:
Кому: Саманта Джойс [srjoyce@wye-gary.com]
От: Боб Эспин [bespin@kstreetgroup.com]
Тема: Re: где ты?
говорят, ты в больнице?!?!?!! с репортером из пост? что происходит? в этом городе вообще есть врач? не разрешай им забрать у тебя органы.
И наконец:
Кому: Саманта Джойс [srjoyce@wye-gary.com]
От: Боб Эспин [bespin@kstreetgroup.com]
Тема: поднимите руку, у кого раздраженная кишка
печальные новости. дай знать, если надо будет тебя спасать. напиши, когда сможешь. мы все будем ждать тебя. Б.
Письма от Марка, Моны и Кары были чуть сердечнее, но примерно такие же. Забавно было читать их подряд. Как будто рассказ о последних двух днях с разных точек зрения. Жаль, конечно, что все знают о моем диагнозе, но приятно, когда о тебе заботятся. Одно короткое, теплое письмо от Р.Г. И даже одно от агента Робертса, который спрашивал, не нужна ли мне помощь, чтобы догнать караван. Возможно, он наконец-то мне поверил. А может, просто нервничал из-за того, что я не была у него под носом и он не мог за мной следить.
Я очень хотела вернуться в команду. Мне и в голову не пришло отдохнуть чуть больше необходимого, что бы там ни говорил доктор. Не волноваться невозможно. Я буду принимать лекарства и постараюсь сохранять спокойствие, но работу не брошу. Надо еще так много сделать.
— Как ты? — спросил Чарли.
— Хорошо, — твердо ответила я. — Хотя немного расстроена из-за неспособности справляться со стрессом.
— Я так не думаю, — ответил он. — Ты попала в экстремальные условия. Ты явно подавила стресс, а это вредно для здоровья. Но выплескивать его, крича на окружающих, как делают многие твои коллеги, тоже неправильно. Ты слишком добрая.
— И спазмы в толстой кишке лишь подтверждают это, — ответила я.
Чарли улыбнулся. Я откинулась на спинку сиденья и смотрела, как он ведет машину. У него даже за рулем была своя, необычная манера держаться — он внимательно смотрел на дорогу, но интересовался и другими автомобилями. Он наблюдал — постоянно, осознанно и поглощенно. Интересно, о чем он думает?
— Тебе нравится работать в газете? — спросила я.
Он на секунду задумался, и это замечательно. Я не любила заготовленные заранее, отточенные ответы, даже когда задавала вопрос, на который человек отвечал уже миллион раз. Всегда приятно чувствовать, что кто-то делится с тобой сокровенными мыслями. И Чарли это удавалось.
— Не нравится, но это полезно, — ответил он. — Мне нравится находить истории, расследовать их, писать о них статьи. Нравится докапываться до сути. Но я слишком хорошо думал о своем начальстве: верил, что их единственная цель — донести читателям истину. Я ошибался. Знаю, это было наивно. Но их подлинные цели меня беспокоят.
Я мысленно повторила его слова.
— Ты предпочел бы работать в другом месте?
— Нет, — ответил он. — Я предпочел бы изменить то, что делаю, без отрыва от производства. Как, по-твоему, это разумно?
По-моему, да. Это значит, что он по-прежнему идеалист, как и я. Я уважала его попытки сделать мир лучше. И его слова заставили меня понять, что наши профессии, в конце концов, не такие уж разные.
Наш разговор стал беззаботнее, но невысказанное висело в воздухе между нами. Мне очень нравилось говорить с Чарли. Он оказался обворожительной смесью родственной души и загадочного незнакомца; его слова одновременно интриговали и эхом отзывались в моей голове. Обычно было либо одно, либо другое. Я привыкла к компромиссу. Как здорово хоть раз получить не меньше, чем хочется, даже всего на несколько часов громыхания на арендованном «Форде Таурус» по темным шоссе Миссури.
Около одиннадцати мы подъехали к отелю. Журналисты и персонал жили на разных этажах, поэтому в лифте наши пути разошлись.