— С вас пять шиллингов, — сказал он. — И еще два я дал таксисту.
— По-моему, слишком дорого.
— Да ладно, — сказал циничный карлик. — Не вам же платить.
Уильям указал на лежащую на столе мелочь, и рассыльный сгреб ее всю.
— Пижама вам тоже нужна, — сказал он. — Если хотите, принесу.
— Нет.
— Как знаете, — сказал паршивец и удалился.
Уильям съел завтрак и вызвал коридорного.
— Принесите, пожалуйста, мою одежду.
— Вот ваши туфли и запонки, сэр. Рубашку и белье я отослал в прачечную, костюм — в чистку. Галстук гладит горничная.
— Но я не просил этого делать!
— Противоположных указаний вы тоже не давали, сэр. А мы всегда приводим в порядок все вещи наших клиентов, если они не требуют обратного… Что-нибудь еще, сэр?
— Мне нужна какая-нибудь одежда. Сейчас.
— Мы наверняка сможем вам помочь.
И немного позднее тот же кошмарный ребенок внес ворох пакетов.
— Первый класс! — сказал он. — Хотя и не в моем вкусе. Лучшего не было. Двадцать фунтов ровно. Берете?
— Да.
— Журналистика — хорошая работа. Надо будет ею заняться.
— Давай, успех тебе обеспечен.
— Почему бы и нет? Бритву я вам не купил. Спуститесь на шесть этажей: там парикмахерская.
2
Когда Уильям подъехал к Коппер-хаус, колокола церкви Сент-Брайд били полдень. Мистера Солтера он застал в состоянии крайнего возбуждения.
— Ах, Таппок, Таппок… Ну почему так поздно? Лорд Коппер лично дважды справлялся о вас. Пойду узнаю, свободен ли он.
Уильям остался стоять в коридоре. Металлические двери открывались и захлопывались перед ним. «Вверх!», «Вниз!» — кричали девушки-гусары. Мимо Уильяма, с выражением глубокой озабоченности на лицах, проносились его коллеги, они выбегали из лифтов и скрывались в них — осунувшиеся мужчины, всю ночь проведшие за письменным столом, элегантные молодые дамы, несущие куда-то подносы со стаканами молока, фигуры в промасленных комбинезонах, с инструментами в руках. Уильям стоял, как в тумане, ощупывая жесткие швы нового костюма. Вдруг он услышал голос:
— Эй ты!
Обращались явно к нему.
— Проснись!
— Если бы я только мог! — сказал Уильям.
— Что?
— Не важно.
Говоривший выглядел точь-в-точь как газетчики из американского фильма: маленького роста, лохматый, без пиджака, в фартуке и затеняющем глаза козырьке. Из его жилетного кармана торчали карандаши, указательный палец был наставлен на Уильяма.
— Ты! Ты ведь новенький?
— Кажется, да.
— Тогда действуй. — И он сунул Уильяму листок бумаги, на котором было что-то напечатано. — Только поскорее! Возьми такси. Не ходи за шляпой — время идет! Ты в газете работаешь!
Уильям прочитал: «Миссис Ститч. Мужской туалет, Слоун-стрит».
— Нам только что звонил оттуда полицейский. Узнай, что она там делает. Быстро!
Рядом с ними распахнулась дверь лифта.
— Вниз! — раздался гусарский крик.
— Давай!
Дверь захлопнулась. Лифт пулей понесся вниз. Через несколько секунд Уильям мчался на такси к Слоун-стрит.
Вокруг общественного туалета сгрудилась огромная толпа. Уильям беспомощно бегал вокруг и, подпрыгивая, старался разглядеть, что происходит, однако видел только шляпы, еще шляпы, а совсем уже вдали — полицейские шлемы. Сзади напирали новые зрители. Неожиданно кто-то пихнул его в бок чувствительнее, чем другие, и голос произнес:
— Пресса! Дайте пройти! Пропустите прессу!
Толпу буравил человек с фотоаппаратом.
— Пресса! Дорогу прессе!
Уильям пристроился за ним, за его узкими, стальными плечами, и они устремились к ступеням подземного туалета. Вскоре они добрались до ведущих вниз перил, возле которых и стояли полицейские. Человек с фотоаппаратом дружески им кивнул и стал спускаться. Уильям не отставал.
— Эй! — окликнул его полицейский. — А ты кто такой?
— Пресса, — отозвался Уильям. — Я из «Свиста».
— Все свои! — сказал сержант. — Двигай! Она внизу. Как она туда съехала и ничего не сломала — убей, не пойму!
У подножья ступеней, на фоне белого кафеля стоял, лаская глаз фотографа, маленький черный автомобиль. В нем, спокойно сложив руки на коленях, сидела самая красивая женщина, которую Уильям когда-либо видел, и дружелюбно беседовала с окружавшими ее репортерами и людьми в штатском.
— Вовсе не стоило поднимать такого шума, — говорила она. — Я просто ошиблась. Мне показалось, что сюда спускается человек, с которым я давно хотела поговорить, вот я и поехала за ним. Оказалось, что это совсем другой человек, но он был очень мил, а теперь я не могу отсюда выбраться. Я здесь уже полчаса, а у меня, поверьте, чрезвычайно много дел. Отчего бы вам не помочь мне, вместо того чтобы задавать все эти вопросы?