Эрика изо всех сил старалась сдержать рвущуюся изнутри панику. Нельзя было показать, насколько ей страшно. Она заставила себя рассуждать дальше, искать пути и возможности для побега.
Иды сейчас нет. Как и обеих надзирательниц.
Что, если воспользоваться этим и попробовать выбраться из ателье⁈
Эрика поднялась, не торопясь прошлась вдоль камней. Пару раз в неё с писком врезались мухоморы, потом мимо пронеслась Саша, полностью поглощенная погоней.
Немного постояв возле сосен, Эрика поднырнула под арку и совсем не удивилась, увидев прямо перед собой обычную дверь. За ней открылся знакомый коридор, ведущий в кабинет Иды и в комнаты швей-паучих.
Вот он, путь к спасению! Нужно бежать! Прямо сейчас!
Вот только как оставить Сашу?
Подруга была увлечена игрой. Гномы-грибы всё время крутились рядом. Они не позволят её увести, сразу поднимут крики. Что если им поручено приглядывать за ними обеими? Поэтому юда и длинноносая так спокойно ушли.
Что же делать? Оставаться, когда представился такой шанс — преступление! Эрика твердила себе, что должна попробовать. Должна. И если получится — приведет помощь! Вернётся, чтобы освободить Сашу!
Обернувшись в последний раз на Сашу, Эрика скользнула под арку и выбралась в коридор.
На цыпочках, боясь вздохнуть, побежала по нему в сторону кабинета, как вдруг услышала негромкий смех. Из рамочек со старыми фотографиями на неё смотрели нарядно одетые барышни. Одни высунулись по пояс, показывая на неё пальцами, другие уселись на край рамок, болтая ногами в изящных башмачках.
Эрика не успела ничего сообразить, а барышни окружили её, принялись дёргать и щипать.
— Живая! Тёплая! Дышит! дышит! — раздавались полные зависти восклицания. — Ничего, ничего, скоро ты станешь такой же как мы. Останешься лишь следом на картинке.
— Пустите меня! Отцепитесь! — попыталась отбиться Эрика, но руки хватали лишь воздух.
— Живая! Тёплая! Недолго тебе осталось дышать! Скоро, скоро будешь как мы! — со всех сторон шипело и визжало, лица барышень расплывались, смазывались черты, всё прозрачнее становились стройные фигуры.
Взявшись за руки, барышни понеслись вокруг Эрики, всё стремительнее и неистовее, пока внезапно не осыпались на пол обрывками фотографий. На их месте возник кавалер в камзоле и бархатных бриджах. Белоснежное жабо каскадом спускалось по груди, копыта и рога блестели как лакированные, небольшая бородка изящным завитком чернела под козлиной челюстью. Выставив в улыбке крупные зубы, он прихватил Эрику за талию и сделал несколько причудливых па. Ошеломленная Эрика даже не попыталась освободиться, она двигалась словно марионетка, полностью подчинившись воле партнёра. И крепко зажмурилась, когда они взлетели над полом и закружились под потолком.
Порыв воздуха подхватил пару, повлёк обратно на поляну. Там уже звучала музыка, и танцевало знакомое трио — две девочки карлицы и неуклюжий неповоротливый кролик.
Музыканты — старая жаба в завитом парике и крот в шляпке из цветка колокольчика — играли слаженно и самозабвенно. Жаба шлёпала лапами по пеньку, а крот дудел в трубку из тростника.
Гномы-мухоморы прихлопывали ладошками в такт, покачивались красные колпаки, подрагивали белые пятна-наросты. Похожие на высохшие ветки существа выглядывали из-за стволов, с упоением прислушиваясь к игре.
Напрасно Эрика искала взглядом Сашу. Подруга исчезла.
Глава 10
Дни до грядущего новолуния превратились для Деи в тянущийся кошмар.
Она механически выполняла работу в аптеке и, возвращаясь в опустевшую квартиру, садилась в кресло и ждала.
Любимое хобби Дея забросила — баночки под травяные смеси так и стояли нераспакованными.
Полностью отстранившись от окружающего мира, она словно впала в транс. Не чувствовала голода, не хотела пить. Она бы наверняка ослабела от переживаний, если бы не забота и помощь Нины Филипповны.
Все мысли Деи крутились только вокруг пропажи сестры, и слова Глаши о том, что Эрике и Саше грозит беда, только усугубляли переживания.
С Глашей Дея поддерживала связь через мессенджер. Та обещала появится за день до их спасательной операции и привести с собой Игоря, чтобы выработать план действий и учесть возможные риски.
С молчаливого одобрения Деи, Нина Филипповна проводила у неё всё время и даже оставалась с ночёвкой. Прибирала в комнатах, стряпала простенький перекус, а вечерами заваривала успокоительные чаи из собранных Деей трав и вела отвлекающие беседы, а точнее сказать — сплетничала про соседей и знакомых.
В последний вечер перед днём, когда должна была состояться встреча с Глашей и Игорем, бабка заговорила про них. Едва дождавшись, когда Дея вернется с работы, бросилась к девушке с новостями.
Из сбивчивого рассказа Дея поняла только то, что Глаше нельзя доверять.
— Глашка обманщица! Бреховка! — Нину Филипповну потряхивало от возбуждения. — Дея, я тебе говорю! Ты слышишь?
— Нина Филипповна, зачем вы начинаете… — устало вздохнула Дея. — Знаете же, что без Глаши мне не разрулить весь этот кошмар.
— Да ты слышала, что говорю? У Глашки твоей лицо пропало! Я Шурочке фото скинула, ну, чтобы посмотрела по нему эту синеволосую. А она мне и напиши — не могу, там муть сплошная вместо девки!
— Какая еще муть? И где вы взяли Глашино фото?
— Сама щёлкнула. Будто это сложность какая. Пока вы с ней щебетали, навела телефончик и готово. Она и не заметила.
— Зачем?
— Как зачем? — Нина Филипповна в волнении прижала руки к обширному бюсту. — О тебе, дурочке, беспокоюсь. Уж так эта Глашка вовремя подвернулась. Так вовремя! Прямо подгадала нужный момент. Неспроста это! Неспроста! Вот попомнишь потом мои слова!
— Нина Филипповна, прошу вас… — небрежно бросив сумку на столик, Дея направилась к креслу. Залезла в него с ногами, закуталась в любимый плед.
— Проси — не проси, а я права! И такая обходительная, такая вежливая… А глазами вокруг так и шарит!.. Ну что ты приклеилась к этому креслу, что приклеилась? На кухню пошли, я бульончик сварила, буду тебя кормить.
Пока Дея прихлёбывала прозрачный бульон с кусочками мяса и ровненькими кружками моркови, Нина Филипповна снова заговорила про странности с фотографией Глаши.
— Шурочка врать не будет. Раз без лица она вышла — так и есть. Я-то её не рассматривала, щёлкнула и сразу переслала. А уж Шурочка разглядела как следует. Всё на месте, всё чётко — одёжа, цацки, а вместо лица — сплошная муть. По такой разве что проймёшь? Тёмная кобылка твоя Глафира.
— Покажите мне фото.
— Не веришь? Думаешь вру? — Нина Филипповна перелистнула галерею в телефоне. — Вот! Полюбуйся!
Сунув сотовый под нос Дее, продемонстрировала кадр, где девушки переговаривались, склонившись друг к другу. Дея находилась спиной к снимавшей, зато Глаша — лицом. И этого лица на фотографии и правда не было. Вместо него бледно светился овал без черт, заключённый в рамочку из синих локонов.
Дее даже сделалось не по себе, словно она на снимке разговаривает с призраком.
— Ну? Убедилась? — Нина Филипповна победно упёрла руки в бока. — Как бы не оказалась твоя Глашка из ихней компашки. Помнишь, Рика собиралась Иду переснимать? Жаловалась на смаз?
При упоминании сокращённого имени сестры сердце Деи болезненно дёрнулось.
А ведь Нина Филипповна права! Эрика действительно не смогла нормально сфотографировать Иду!
— Ну? Вспомнила?
— Да. Только я не верю, что Глаша за них. Зачем ей обманывать меня? С какой стати?
— Выгоду ищет!
— Да какую выгоду? Не придумывайте, Нина Филипповна!
— Да я о тебе забочусь, глупая!
— И я вам очень благодарна. Очень! Но без Глаши мне не справиться. Поймите это и вы!
— Как явится — припрём к стене и заставим признаться!
— В чём, Нина Филипповна?
— Пусть объясняет — куда пропало лицо! Может она специально его прячет?