огоднюю ночь окажется в реанимации нашей единственной больницы, где все врачи, по традиции будут тоже отмечать всеми любимый праздник. – Убью! – громко заявила я, и ударила скалкой по столу, чуть не лишив сознания присутствующих, так как попала, жаль, по пустой бутылке. – Алька? – отошла от стопора Даша, – ты что ли? – Я тебе не Алька, а Алевтина! – грозно ответила я ей. – Ничего себе. Надо же, Алевтина, а я и не знала. – Где дядя Миша? – прямо угрожающе спросила я у ещё ничего не понимающей Дашки. – Кто? Папаня? А я откуда знаю. Я его сама чё-то давно не видела. – А с тобой, красавица, я ещё поговорю! – погрозила я ей своим оружием. – Слышали? Красавица! Надо выпить за это, только тихо, у людей праздник, – под пьяный трёп, полная решимости и смелости, я спустилась в свою квартиру. – Вот тебе и имя моё раскрылось своими определениями, – подумала я. Через три часа Новый год. Не включая свет, я смотрела на медленно летящие снежинки за окном, на пустой двор, откуда доносился негромкий и какой-то жалобный лай собаки. Странный сгорбленный мужчина подошёл к скамейке, тяжело сел и закрыл обросшее щетиной лицо ладонями. Его плечи вздрагивали, может от холода, а может от слёз? У его ног ластилась лохматая собака. Она наверняка, была такой же старой, как и её хозяин. Старик ласково потрепал собаку, встал и поднял голову вверх, глядя на окна, откуда дружным пьяным хором доносилась песнь о всё ещё недопитой рюмке водки, которая на столе. Я узнала. Это был дядя Миша. Мне стало стыдно за себя. Я ни разу не вспомнила о нём, не подумала, где может быть этот человек. Как ему можно помочь, предоставив своим невмешательством выжить пожилого человека из собственной квартиры существом, которая измучила не только своего отца, но и всех вокруг. А дядя Миша, медленно шаркая по снегу больными ногами, покидал наш двор. Не сообразив включить свет, я постучала в окно. Он остановился и, никого не увидев, двинулся дальше. Я распахнула окно настежь и громко позвала его. – Дядя Миша, зайдите ко мне! – Нет, нет, дочка, не переживай, закрой окно, простудишься. – Если вы сейчас не зайдёте, я выбегу на улицу и тогда точно заболею. Дядя Миша потоптался на месте и медленно подошёл к моему окну. Собака сначала поковыляла за ним и, сделав несколько неспешных шагов, остановилась в неуверенности, не надеясь, что её новый хозяин заберёт с собой. – Аленька, зачем, сейчас праздник, а из-за меня у тебя опять скандал с мужем получится. Ты не переживай за нас. – Не будет никакого скандала, и мужа у меня больше нет. Будем встречать Новый год вместе. Давайте, заходите, у меня остались ещё папины вещи, да и вкуснятины полный холодильник. Старик смущённо переминался с ноги на ногу. – И друга своего берите, только купать его будете сами. На улице было темно. Мне показалось, что одна звезда решила пробиться через снежные облака, чтобы, падая, зажечь своим светом счастья глаза старика. А собаки, вообще умные существа. Они делают вид, что не понимают людских разговоров, но на самом деле они всё чувствуют и ведут себя иногда тактичней людей. Старик не успел повернуться к своему другу, как она, только что трясущаяся от холода или от страха остаться одной, завиляла хвостом и просто кинулась на руки дядя Миши. Пока мои гости приводили себя в порядок в ванной. Я успела привести в порядок себя. С удовольствием и удачно наложила макияж, обрадовало, что укладка получилась сразу такой, как я хотела. Ещё больше порадовало, что вечернее платье, долго висевшее в шкафу и туфельки, купленные именно под него, пришлись в самый раз. Я накрывала на стол, когда из ванны вышли помолодевший дядя Миша и чистая, но мокрая его подруга. Не успела я сделать ему комплимент, как кто-то позвонил в дверь. Мы переглянулись с дядей Мишей, явно подумав одинаково, что наверняка нас вычислила Дашка, и наступил конец нашему празднику. Но за дверью стоял молодой человек в деловом костюме. – Мне необходимо доставить вас в офис, где будет проводиться торжественный вечер по случаю… – Вы в своём уме? Это что ещё за новые порядки? У меня, что семьи нет? У меня гости, в конце концов, – затараторила я. Молодой человек, не стал дослушивать мою тираду. – После официальной части, если вы не захотите остаться, я привезу вас назад. Дядя Миша уговорил меня не переживать за них с подругой, и я, скрепя сердце, села в шикарный автомобиль. – Это что, за всеми вы ездили и каждого доставляли на праздник таким образом? Или я чего-то не знаю? – Я ничего не знаю. Моё дело маленькое, сказали привезти, я вас везу. Так в полном недоумении и нежелании встречать Новый год в шумной пьяной компании я оказалась в украшенном шариками и снежинками зале. Я обратила внимание, что все участники празднества стояли вокруг места, освобождённого для танцев. Как только за моей спиной закрылась дверь, в зале погас свет. Я опешила, не зная, что делать и не понимая, зачем меня сюда привезли. И вдруг зазвучал мой любимый «Сентиментальный вальс». При первых завораживающих звуках пьесы всеми огнями засверкала ёлка. В полутьме мигающих огней, я увидела перед собой… Да!!! Да!!! Это был Паша. Я должна была от неожиданности упасть в обморок. Но уже во второй раз моё имя не подвело и показало свою силу. Я не упала. Он, облачённый во фрак, наклоном головы пригласил меня на танец, и мы молча закружились под любимые звуки Чайковского, как когда-то в детстве. Я молча смотрела на Пашку и боялась, что с окончанием музыки всё исчезнет вместе с ним. Вальс закончился под аплодисменты наблюдающих за нами сослуживцев. Зажегся большой свет, Пашка не исчез. Он притянул меня к себе и тихо сказал на ухо. – Лёлька, теперь я твой начальник и ты всегда будешь слушаться меня. – Я согласна, – ответила я не задумываясь.